Магазин шаговой недоступности. Ким Хоён

заворчала женщина. – Даже ничего не сказала… Если знаешь что-то, давай рассказывай.

      – Я тоже ничего не знаю.

      Скажи она, что он бездомный, и госпожа О, вместо того чтобы спокойно пойти домой, прилипнет к ней и поднимет такой вой, будто развалилась целая страна. Сихён тяжело вздохнула. Желая лишь наконец приступить к работе, она молча ждала, когда госпожа О уже закончит болтать.

      – Похоже, хозяйке трудно самой выходить по ночам, вот и выбрала первого попавшегося. По мне, так он еще доставит нам проблем. Поругается с каким-нибудь пьяным, посчитает не так или, чего хуже, украдет деньги… Может, скажем хозяйке, что мы против?

      – Даже не знаю. Он… не похож на плохого человека.

      – Кто же похож сразу? У тебя просто мало опыта. С виду безобидные всегда себе на уме. Хозяйка, кроме школы, нигде не работала, вот и не встречала таких.

      – Мне тоже пришлось нелегко: я учила его работать с кассой. Но что поделать? В ночные смены выходить некому.

      – А у тебя знакомых нет?

      Напрасно Сихён сболтнула лишнего. От расспросов теперь никуда не деться.

      – Я почти ни с кем не общаюсь.

      – Как это так? Ты же молодая. У тебя должно быть много друзей.

      Что? Она хочет поругаться? Не выдавая своего раздражения, Сихён невозмутимо продолжила:

      – А ваш сын? Вы говорили, он целыми днями сидит дома и играет на компьютере.

      – Ой, он с таким не справится. Готовится сдавать экзамен на госслужбу… Хотя я ему говорю, что надо попробовать себя хотя бы в дипломатии. Госслужба не его уровень. Он же у меня смышленый.

      Сихён уже пожалела, что напомнила ей о сыне. Все равно эта женщина любого переспорит.

      – Дипломат – это тоже госслужащий, – пробормотала девушка и уставилась в монитор кассы, притворившись, что занята.

      Тем временем собеседница снова завела свою шарманку о неуклюжем медведе, подчеркнув, что без госпожи О магазин так совсем пропадет.

      «Ну и шла бы к хозяйке с этими вопросами, чего мне жаловаться? Может, приревновала? Последнее время госпожа Ём ко мне очень добра. Хотя мы все равно работаем в разные смены, чего ревновать-то?» – подумала девушка.

      Сихён твердо решила, что уйдет из магазина, когда справится с экзаменом. А про себя усмехнулась, что сыну-то госпожи О придется с дипломатией куда сложнее.

      Наконец женщина пожелала ей хорошего дня и испарилась. Не успела Сихён выдохнуть, как зашли посетители. Появление веселых студенток заметно разбавило серую атмосферу магазина.

      «Хорошее у них время. Но осталось недолго. Вскоре они, как и я, выпустятся и устроятся куда-нибудь за самую низкую почасовую оплату, пока готовятся к чему-нибудь посерьезнее, – подумала она и тут же расстроилась: – Говорю так, будто уже состарилась!»

      Ни работы, ни денег, ни молодого человека – в ее-то двадцать семь лет. Уже скоро двадцать восемь… А там еще пара лет – и тридцать. Тогда придется навсегда смириться с тем, что молодость прошла.

      – Посчитайте, пожалуйста.

      Сихён