Приключения ноплов. Александр Кормашов

в Нопландии наступал резко. Здесь не было никаких предрассветных сумерек, которыми обычно разбавляется темнота ночи, как кофе молоком. Солнце выскакивало внезапно, и всегда очень радостное, шипящее, словно яичница на сковороде. Шипеть, конечно, могли и какие-нибудь технические системы, однако в самом характере солнца это ничего не меняло. Первым же лучом оно превратило тёмный прямоугольник казармы в довольно симпатичное зданьице с аккуратными клумбами по обе стороны от крыльца. Вторым лучом солнце дотянулось до солдатского плаца. Здесь, прямо под флагштоком, ещё с вечера расположился ко сну караул и прекрасно проспал всю ночь.

      Ближе всех к флагштоку располагался начальник караула – сержант Ноплеф. Казалось, он даже во сне отдавал какие-то приказы, потому что его пышные усы время от времени грозно шевелились. Солнце как всегда этим заинтересовалось. Оно слегка подёргало сержанта сначала за один ус, потом за другой, потом снова за первый, кончик которого даже пыталось завернуть и засунуть в круглую сержантскую ноздрю. Однако сержанта Ноплефа было не так-то просто разбудить. Нос у него, как и у всякого старого вояки, был очень твёрд и не поддавался на провокации.

      Оставив сержанта на время в покое, солнце принялось прохаживаться между другими солдатами караула. Все они спали в простых космических креслах-ложементах, которые здесь, на плацу, были раскладные, а поэтому больше походили на шезлонги. Громче всех спал рядовой Ноплюх, который так и не перестал храпеть. Крепче всех спал рядовой Ноплеандр. Он даже во сне натягивал на себя одеяло и судорожно вцеплялся в него обеими руками. Напуганный ночными шагами, этот солдат до самого утра не сомкнул глаз и заснул только на рассвете.

      Солнце вполне могло бы позволить простым солдатам ещё немного поспать, но разбудить старшего по званию был его прямой долг. Вот поэтому солнце вновь вернулось к сержанту и вдруг резко щёлкнуло его по круглому сержантскому лбу. Звук был такой, будто гукнула внутри корабля какая-то аварийная система, и гул ещё не замолк, когда сержант Ноплеф уже отбросил одеяло, вскочил на ноги и замер по стойке «смирно». Впрочем, он по-прежнему спал. Веки его лишь немного приподнялись, да так и застыли – две сонные щёлочки. Это не совсем сочеталось с тем бравым видом, с каким сержант выпячивал грудь, но хорошо совпадало с его общей помятостью в лице и одежде. Если бы Ноплеф пошире открыл глаза и увидел, что мундир его в беспорядке, он бы немедленно проснулся.

      И всё равно сержант Ноплеф выглядел как истинный сержант. На его высокое звание, во-первых, указывала большая золотая кокарда, прикреплённая к треуголке на его голове. Кокарда была вдвое больше, чем у простых солдат. И сама треуголка больше. И голова тоже. Голова у сержанта вообще была чрезвычайно большая и ёмкая, как перевёрнутый чугунный котёл. Во-вторых, мундир на сержанте был ярко-малиновый, как у всех, но всё же чуть