В созвездии Дятла. Владимир Степанович Романюк

поясните суду, что вы имеете ввиду.

      – Ваша Честь, я вынужден зарабатывать на хлеб насущный работой электрика.

      – И что же ужасного в этой работе? Давать людям свет и тепло – это достойное занятие.

      – Вы бы ещё сказали, что Солнце занимается тем же самым и не жалуется. Я же делаю это не для людей.

      – Не для них? – глазные индикаторы андроида седьмой серии от удивления хаотично замигали.

      – Нет, Господин Судья. Моя работа заключается в замене лампочек во Дворце Поэзии. Эти проклятые поэты постоянна воруют работающие лампочки, вкручивая вместо них сгоревшие.

      – Но во Дворце Поэзии высокие потолки. Поэты при всём желании до люстр не дотянутся.

      – А кони, на что?

      – Какие кони, подсудимый? – из слухового аппарата Судьи вытекла капля машинного масла. Это было явным свидетельством того, что главный процессор работает на пределе своих возможностей.

      – Какие-какие, ясное дело, какие – крылатые! Пегасы, ваша честь! Эти негодные рифмователи, – я постарался вставить в интонацию мегатонны презрения, – каждый вечер собираются во дворце для своих оргий, напиваются и устраивают на Пегасах охоту на лампочки!

      Сделав ровно двадцать оборотов вокруг своей оси, голова андроида со скрипом остановилась.

      – Вы в своём уме, подозреваемый?

      – Вы мне не верите? Разрешите вызвать, в качестве свидетеля защиты, уборщицу?

      – Если заседатели не возражают, пусть свидетельствует.

      Обе сворки двери распахнулись и показалась свидетельница. Но сначала появилась загруженная под завязку садовая тачка, которую та с трудом толкала.

      – Что это? – выдавил из себя Судья. За его спиной появился чёрный дымок и к специфическому запаху, который исходил от тележки, добавился запах палёной изоляции.

      – Навоз, Ваша Честь! Эти крылатые твари, несмотря на свою врождённую возвышенную интеллигентность, дефекацией не страдают. Это только за вчерашний вечер нафенолфталеинели.

      Судья со скрипом встал, как-то странно закачался, сделал несколько па из какого-то средневекового танца, реверанс и грохнулся на пол. Присяжные заседатели, уже не скрывая своего смеха, зааплодировали.

      По недавно принятой Конституции, сгоревший на работе судья является доказательством полной невиновности подозреваемого и обвиняемый освобождается из под стражи в зале суда. К тому же, за аналогичное преступление нельзя судить во второй раз.

      Полная Виктория! Именно Виктория стала моим спасительным кругом. Правда, не за бесплатно и за навоз я теперь представительнице этой древнейшей профессии – профессии блогера, пожизненно должен целых три безвозмездные услуги, но это мелочи по сравнению с апгрейтом личности, который ожидал меня в случаи обвинительного приговора.

      Тост

      Жил когда-то один скромный человек и очень он любил пиво. А поскольку время тогда было всеобщего дефицита, то для того, чтобы попить пивасика, нужно было отстоять огромную очередь. И вот,