В созвездии Дятла. Владимир Степанович Романюк

простой причине, что его наверняка никто бы не читал. Или почти никто. А уж тех, кому бы он понравился, было бы ещё меньше. Спрашивается, зачем тогда зря клаву тискать? Эрогенных-то точек у неё всё равно нет.

      Только не пытайтесь мне тут острить и говорить, что у графомана эти эрогенные точки находятся на кончиках пальцев. Не надо. Люди прочтут эту хрень, найдут их у себя и начнут стимулировать, а потом обвинят меня в разврате. А мне оно надо?

      Вот послал я как-то на конкурс один шедеврик и что бы вы думали? – Получил я по-вашему приз? – Ага, уже. Сказали, что я его не туда засунул… Всегда совал туда, а тут вдруг вообще мимо. Даже рядом не стояло.

      Можно подумать, мне эта женская косметика нужна. Как же, нужна. Как корове купальная шапочка она мне нужна, никак не меньше, точно! У меня, кстати, тоже нет купальной шапочки и ничего, живу как-то. Проживу и без штукатурки с туалетной водой!

      Исходя из всего выше сказанного, я решил рассказ про зайца не писать, а просто вам рассказать о том, какой бы он был, если бы, да ка бы, да кое-где росли грибы…

      А теперь вернёмся-ко второму вопросу: почему именно про зайца? Казалось бы, на зайца я не очень-то и похож. Даже наоборот, скорее на медведя, так как по мнению современников, я такой же угрюмый.

      Если честно, то про зайца меня надоумила написать кукушка. Именно она – сама настоящая кукушка! А дело было, значит, так:

      Бегу я себе сегодня, как обычно, по лесной дороге. Бегу, потому что сегодня воскресенье, а я по воскресеньям бегаю. Скоро ведь лето, а где лето – там море, пляж и девушки. Короче, вы поняли, почему бегу…

      Так вот, бегу я, никого не трогаю, стараюсь не задавить даже муравьёв, а тут кукушка так ехидно: «Ку-ку, ку-ку…», – и так девяносто девять раз.

      Вот, думаю, сволочь! Одного ку-ку, зараза, для хорошего человека пожалела. Выругался я, как следует от обиды и тут меня словно озарило – заяц! Да, именно заяц, а не я должен был услышать кукушку и именно ему она должна было прокуковать девяносто девять раз.

      И озарило меня до такой степени, скажу я вам, что я даже почувствовал себя в шкуре зайца – ушки там, хвостик и всё такое. Мелкий трусливый грызун, который дрожит от каждого лесного шороха и у которого сердце уходит в прядки от чиханья ёжика.

      И вот эта дрожащая божья тварь сидит на пеньке и говорит: «Кукушка-кукушка, а сколько мне жить осталось?» Таким писклявым голосом это спрашивает, что я вначале подумал, что это не заяц, а мышка из моего погреба. Но потом для проверки заглянул в свои мысли и понял, что это всё-таки был заяц.

      А кукушка ему в ответ девяносто девять раз: «Ку-ку, ку-ку.» Ну тут он и офигел от счастья. Девяносто девять лет гарантировано, как тут не обнаглеешь?

      Первым делом он залез в анекдот и надругался над застрявшей в болоте лосихой, потом отгрыз лисе хвост и завязал бантиком уши волку. А закончилось всё тем, что он пошёл и дал медведю педеля, а тот от щекотки сел на задницу. Трагическая смерть, скажу я вам!

      Думаете, кукушка зайцу наврала? – Ничего подобного! Оказывается, для зайцев жизнь измеряется