Фурии принцепса. Джим Батчер

Родиуса.

      Свободные места за ложей консула Цереры и, если на то пошло, за ложей Пласиды резко бросались в глаза среди густой толпы. А за ложей консула Калара было и вовсе пусто: ни один гражданин не надел цветов этого Дома – серого и зеленого. Неудивительно, если вспомнить впечатляюще жалкий конец открытого мятежа Калара Бренсиса против Короны.

      Все же по краям его сектора пристроились несколько граждан в цветах другого великого Дома. А ведь должен был кто-то надеть цвета Калара, хотя бы из уважения к обычаю или просто по привычке. Иные семьи носили эти цвета не одно столетие. Что бы ни вытворял последний консул Калара, они не должны были отказываться от привычной одежды – не говоря уж о том, что самым бедным гражданам этой разоренной мятежом области не по карману были новые парадные одеяния.

      Где же граждане Калара, Цереры, Пласиды? О чем не успела договорить госпожа Пласида?

      Ощутив схожее тревожное любопытство Арариса, Исана обернулась к нему, ожидая, что рыцарь вместе с ней дивится пустым рядам, – но нет, все его внимание было отдано Сенату.

      – Арарис? – негромко позвала она.

      – Видите ложу Аквитейна? – еще тише ответил он. – Где же госпожа Аквитейн?

      Исана моргнула, всмотрелась. В самом деле, консул Аквитейн Аттис сидел в ложе, но рядом не видно было привычной статной фигуры его жены Инвидии.

      «Где же она? – удивилась про себя Исана. – Таких событий она не пропускает».

      – Возможно, с появлением наследника они наконец-то решили поубивать друг друга, – прозвучал над ухом знакомый насмешливый голос. – Хотя, если так, пропали деньги, которые я ставил на победителя против всего сборища курсоров.

      Исана обернулась к невысокому, неприметному мужчине с песочными волосами. Он улыбался им из ряда выше, непринужденно опираясь локтями на перила.

      – Эрен, – улыбнулась в ответ Исана, – что ты здесь делаешь? Я думала, ты отплыл в Канию с моим сыном.

      Молодой человек помрачнел, и Исана ощутила, как он замкнулся, скрывая от нее свои чувства, но успела до того уловить вспышку бессильной досады, гнева и страха.

      – Долг не пустил, – ответил он, натянуто улыбнувшись вернувшейся в ложу Арии. – Ах, сиятельная госпожа Пласида! Хотел спросить, не позволите ли потеснить вас в ложе на время выступления Первого консула.

      Переглянувшись с Исаной, госпожа Пласида повела бровью:

      – Ну конечно, дон Эрен, прошу к нам.

      Эрен благодарно поклонился ей и, перекинув ноги через перила, как ни в чем не бывало съехал в ложу, отважно презирая торжественность собрания. Исане нелегко было скрыть улыбку.

      Едва Эрен сел, как запела фанфара легиона, но это не был обычный сигнал, предвещающий появление Первого консула. Ропот пробежал по залу, и все как один поднялись на ноги – это звучал сигнал войны.

      Гай Секстус, Первый консул Алеры, в окружении полудюжины рыцарей Железа вступил в зал с последними звуками фанфары. На рыцарях были алые плащи Коронной гвардии. Высокий, мощный Гай был словно в расцвете сил – ничто