Бандитские повести. Олег Лукошин

вот скажи честно, – спросила вдруг меня обаятельная блондинка. – Я тебе нравлюсь, или как?

      Я бросил на неё очередной пристальный взгляд, но отвечать почему-то не решался.

      – Ну на самом деле, Лёнь! – скривилась она обидчиво и мило. – Меня очень интересует твоё мнение.

      – Ты красивая, – нашёлся я наконец что сказать.

      – Красивая – это ладно. А как ты ко мне относишься?

      – Ты мне очень нравишься, – накатила вдруг на меня искренность, – но я тебя боюсь.

      – Серьёзно? Фу, какой ты глупышка! Чего бояться-то? Может быть, я и произвожу иногда ложное впечатление, какое-то вампирическое, надменное, но поверь мне – это впечатление действительно ложное. Знал бы ты, какая я слабая и беззащитная. Каждый раз, когда я остаюсь в одиночестве, даже на пятнадцать минут, я впадаю в панику. Я жуткая трусиха. Ты после всех этих событий обо мне, должно быть, чёрти знает что думаешь, но ты пойми, что не всё так однозначно. Что есть и другое объяснение. Просто я хочу выжить в этом мире, а мне не дают. Постоянно не дают, с самого рождения. Сначала родители не давали, учителя в школе не давали, преподаватели в институте, коллеги на работе. Все словно ополчились на меня, словно я им какая-то кость в горле. Полное отрицание всех моих поступков, полное непризнание моего права на собственную жизнь, постоянное одёргивание, постоянные унижения – ты думаешь, так можно жить? А я не многого хочу – всего лишь крохотного, идиотского счастья. Неужели я не создана для него? Ты знаешь, все говорят: у вас есть выбор, у вас есть выбор… Выбор делать то, выбор не делать это. Так нет же никакого выбора, понимаешь, нет! Вот как вступил ты на одну из дорог, так и не сойти тебе с ней вовеки. Нет никакой воли и свободы. Порабощён ты с рождения, и только самые последние глупцы не понимают этого. Причём дорогу, заметь, эту самую гадкую дорогу, по которой тебе топать и топать в говне по уши, выбираешь не ты! Это она сама, дорога выбрала тебя! Дороги выбирают нас, а не мы дороги. Ты чувствуешь это?

      – Чувствую! – смотрел я на неё влюблёнными глазами.

      – Вот взять эти самые деньги, евро эти. Ты хоть видел сколько там в пакете было?

      – Ну так, мельком.

      – Там триста двадцать тысяч. Ты, наверное, думаешь, что мы бандиты какие-то, налётчики, банк ограбили, людей в капусту порубили и всё такое. А ведь ничего не было этого. Не было никакого налёта! Да, я в банке работала. И вот, представь себе, один-единственный раз в жизни меня выбирает верная, заманчивая дорога. Да их, впрочем, полно было, дорог этих, и раньше, но я тогда ещё не понимала, что они мои. В общем, один состоятельный клиент должен получить у нас триста двадцать тысяч евро наличными. Всё заранее обговорено, он звонил несколько раз и тэдэ, и тэпэ, но в лицо его никто не знает, понимаешь. А деньги я выдаю! Так почему бы мне не выдать эти деньги на полчаса раньше не ему, а какому-нибудь хорошему другу? Почему бы нет? Но только после этого – разрыв. Я имею в виду полный разрыв – с банком, со старой жизнью, со всем, что связывало меня.