Страсти по Митрофану. Наталия Терентьева

что, лучше всех? – резко остановила ее Таисия, моложавая энергичная женщина с ослепительной улыбкой, никогда не сходящей с лица, даже когда та сердилась. Два года проработав в их лицее, Таисия сделала головокружительную карьеру от учительницы истории до замдиректора огромного учебного центра.

      Эля взглянула на учительницу.

      – Таись-Игнатьевна…

      Нет, пожалуй, не стоит вступать с ней в спор. Испортит настроение на весь день.

      – Я спрашиваю, почему опять опоздала?

      – Проспала, – коротко ответила Эля.

      – Пиши объяснительную.

      – Хорошо, – мирно улыбнулась Эля.

      – Не вижу ничего смешного! – стала заводиться Таисия. – Тебе смешно? Дисциплина у тебя хуже всех в классе!

      Эля решила считать в голове до десяти, чтобы не отвечать Таисии на заведомую ерунду. Уж у кого, у кого, а у нее дисциплина… Опоздание – это такие мелочи в сравнении с тем, что делают некоторые ее одноклассники…

      На счастье, дверь распахнулась, и с грохотом ввалились два друга, один из ее класса, второй из параллельного. За ними потянулся отчетливый запах табака и хорошего одеколона.

      – Здрассьте, Таись-Игнать! – проорали оба и попытались проскользнуть через турникет мимо замдиректора.

      – Стоять! – закричала та, на секунду забыв про Элю, и перегородила им проход обеими руками.

      Дудукин, светлый энергичный подросток, с удовольствием врезался в необъятную грудь Таисии, сегодня обтянутую тонким ярко-фиолетовым шелком.

      – Ух ты! – весело сказал он. – Таись-Игнать, это вы?

      – Да ты что, Сережа, совсем уже? – Замдиректора двумя руками отпихнула Дудукина, который, врезавшись, так и остался стоять в совершенно неприличной близости к женщине.

      Эля засмеялась. Второй подросток, Киселев, обернулся на нее и тоже засмеялся.

      Бурая от негодования замдиректора набрала побольше воздуха и крикнула:

      – Только с родителями в школу пущу! Всех!

      – Таись-Игнать, – дружески начал Дудукин и снова придвинулся к учительнице. – А сейчас ч, мы с Элькой и Тёмой го в кинишко?

      – Что ты говоришь? На каком языке ты говоришь? Какое кинишко? Что еще за «го»? Что за «ч»?

      – Рванем, значит, в кинишко, вы же говорите – только с родаками пустите… А «ч» – это «шыто»…

      – Дудукин!..

      – А как? Родаки мои на работе… Вернутся только через неделю… Работа у них такая… В кино, а потом ко мне на хату двинем, да, Кисель, как?

      Второй подросток неопределенно улыбался, Эля стояла и слушала разглагольствования Дудукина.

      – Что ты несешь, что ты несешь, Дудукин? – Замдиректора беспомощно махнула рукой. – Быстро все в класс… Кинишко… Через неделю… О чем только думают родители… А эта… каждый день опаздывает… Смотрите на нее… Баллы она школе зарабатывает… Лучше бы не опаздывала… – приговаривая, Таисия быстро пошла к лестнице.

      Дудукин подмигнул Эле:

      – А ты ничё так сегодня… Сядешь со мной?

      Эля выразительно скривилась.

      – А ч? А ч? – Подросток