Тойота-Креста. Михаил Тарковский

пахло свежим деревом, всё было завалено стружкой и освещено солнечным светом свежего дерева. Молодой парень-бондарь, показывая инструменты, сказал: «Вот это уторник», и почему-то добавил: «По-нашему, посибирски, зауторник».

      У нескольких изб стропила продолжались из-под крыши и загибались, держа желоба для воды.

      – Это курицы.

      – Почему они курицы? – спрашивала Маша своим крадущимся голосом.

      – Я не знаю… Но они делаются из цельного дерева, и этот загиб естественный, там, где ствол переходит в корень. А дождевая вода из желоба называется поточной. Так и говорят: поставить бочку под потоки.

      В Абакане шёл «Чир Чайан» – международный фестиваль абаканского театра «Сказка», и они смотрели спектакль «Алтын Аях», и снова пела степь, и говорили курганы, и гудела земля, как бубен, и двое людей любили друг друга и были частью этого гула и не искали большего смысла в своей жизни. На другой день показывали фильм Куросавы с Соломиным и Максимом Мунзуком. И приехало полно французов, у которых с Мунзуками была своя старая дружба. Два тувинских паренька перенеслись через Саяны на роскошном «лауреле-медалисте», и он стоял возле театра со своими фарами «крылья бабочки» и буковкой «L» на ножке. Молодой француз, горбоносый брюнет, захотел посидеть в невиданном автомобиле и, когда тувинец распахнул для него дверь совсем не с той стороны, откуда он ожидал, удивлённо и восхищённо вскинул руки и открыл рот.

      Последним вечером в гостинице Маша села к Жене на колени, внимательно провела губами по щеке, чуть прихватила зубами, сказала шёпотом:

      – Ты молодец. Спасибо тебе.

      – Тебе правда понравилось?

      – У меня никогда не было такого путешествия.

      – А у меня такой путешественницы.

      – И ты не пожалел?

      – Я не пожалел… А что тебе сказал тот француз?

      – Он сказал, что ему тоже понравилось.

      – А мне понравилось, как он ломанулся «лаврику» не в ту дверь.

      – Ты опять всё переводишь на машины.

      – Я же не на все машины перевожу…

      – Я тебя покусаю… Они неправильные…

      – Они лучше…

      – Всё равно… Это неправильно.

      – Что неправильно?

      – Что они лучше… и что здесь с таким рулём ездят… Когда ты меня целуешь…

      – Ты думаешь про машины…

      – Что названия у них дурацкие… У меня сводит…

      – Названия отличные.

      – Самые глупые… Низ живота…

      – Живот… Самая красивая часть… кузова…

      – Почему?

      – Потому что я его люблю…

      – Я тебя покусаю…

      – У тебя иногда бывает сердитое лицо. А у него всегда доброе.

      – Как ты узнаёшь?

      – На ощупь… Тебе здесь нравится?

      60 – Да… Но… Ты знаешь… Я разговаривала с этим парнем, бондарем, вся эта жизнь, она… как тебе сказать… ну, еле сама себя тянет. Красиво, интересно, конечно, казачий хор… театр… музей… но на это не проживёшь.

      – Ну