Голова моей Бени. Андрей Лупахин

существует! – воскликнул я, разведя руками.

      – Ты, мягко говоря, ошибался, – сказала Бени, ласково улыбнувшись.

      Я налил ещё немного коньяка и залпом осушил бокал, словно это дрянная водка. Твоему покорному слуге, мой дорогой читатель, было до чёртиков интересно узнать как можно больше о Бениюле, однако сейчас следовало заняться делом, потому как редактор ждать не любит. Пришло время поработать.

      Бени с пониманием отнеслась к моей просьбе посидеть спокойненько и не отвлекать меня какое-то время. Она попросила перенести её на подоконник, чтобы не скучать. Разумеется, я помог даме познакомиться с нашим миром настолько, насколько возможно из окна второго этажа самой обыкновенной «пятиэтажки». Пока Бени разглядывала прохожих, спешащих по своим делам, и машины, летящие по проезжей части, я работал над тем дурацким очерком, из-за которого редактор, провались он трижды пропадом, наорал на меня позавчера. Бездельник, говорит, понимаешь, а ты сам-то кто, мил человек? Небось, трудяга-писатель, который целыми днями строчит разные шедевры, или работяга-пролетарий, впахивающий у станка до кровавого пота? Ага, видели мы, как вы работаете, дорогой мой человек! Открывает вершитель литературных судеб файл с рукописью, начинает читать, и с каждым словом его физиономия кривится. Сидит такой, будто жует лимон без текилы! Осилив два-три предложения, он закрывает файл, удаляет, вздыхает, мол, иди-ка ты, уважаемый автор! Ну и далее всё повторяется, пока в бесконечной куче литературного дерьма не найдётся хотя бы один бриллиант, который остаётся только отмыть, протереть тряпочкой и предложить читателю. А бриллиантик выглядит классно, не источает посторонних запахов, приятно лежит в руке, отлично смотрится на книжной полке – за такой можно и рублём «проголосовать»!

      Так вот, я чуточку отвлёкся, вернёмся же к нашей маленькой истории. Работа над очерком заняла примерно два часа, благо доделать оставалось с гулькин клюв, с булавочную головку, с пенис пекинеса – как говорится, кому что больше по душе. Когда я закрыл текстовый редактор, Бени позвала меня к окну посмотреть на две «повозки», столкнувшиеся на проезжей части. На самом деле произошла обычная авария – владелец роскошной иномарки въехал в старенький повидавший виды «логан».

      – Я так понимаю тот, на повозке победнее… – начала Бени.

      – На машине, – я поправил её.

      – Да, он будет должен кругленькую сумму тому, чья… машина побогаче? – Бени тихо усмехнулась с каким-то сожалением. – Есть у меня такое чувство, что ему придется отдать немало золота…

      – Да нет! Кажется, владелец богатой повозки въехал в него, – возразил я, пожав плечами, – И хорошо заплатит он. А может и сядет в тюрьму, если есть жертвы. Хотя я не видел аварию, там разбираться надо, кто прав, кто виноват…

      – Ты серьёзно?! – глаза Бени округлились от удивления. – Какие у вас интересные порядки! На дорогах старой доброй Алитании бедные всегда неправы. А если кого-то сбивают насмерть, то потом его родные получают счёт за мойку повозки от крови жертвы или покраску,