Похождения бравого солдата Швейка. Ярослав Гашек

клистир.

      Мрачно было вечером на койках. Только несколько часов тому назад у всех в желудках были разные хорошие, вкусные вещи, а теперь там переливался жиденький чай с коркой хлеба.

      Номер 21 у окна робко произнес:

      – Хотите – верьте, ребята, хотите – нет, а жареных цыплят я люблю больше, чем печеных.

      Кто-то проворчал:

      – Сделайте ему темную! – Но все так ослабели после неудачного угощения, что никто не тронулся с места.

      Доктор Грюнштейн сдержал слово. Днем явились несколько военных врачей из пресловутой врачебной комиссии. С важным видом обходили они ряды коек, и слышно было только два слова: «Покажи язык!» Швейк высунул язык как только мог далеко; при этом его лицо с натуги сморщилось в глупую гримасу, и он зажмурил глаза.

      – Осмелюсь доложить, господин штабной врач, дальше язык не высовывается.

      Тут между Швейком и комиссией разгорелись интересные дебаты. Швейк утверждал, что сделал это замечание, боясь, как бы врачи не подумали, будто он прячет от них язык.

      Члены комиссии резко разошлись во мнениях о Швейке. Половина из них утверждала, что Швейк – «ein blöder Kerl»,[32] в то время как другая половина настаивала на том, что он прохвост и издевается над военной службой.

      – Черт побери! – закричал на Швейка председатель комиссии. – Мы вас выведем на чистую воду!

      Швейк глядел на всю комиссию с божественным спокойствием невинного ребенка.

      Старший штабной врач вплотную подступил к нему.

      – Хотел бы я знать, о чем вы, морская свинья, сейчас думаете?

      – Осмелюсь доложить, – совсем ни о чем не думаю.

      – Himmeldonnerwetter![33] – закричал один из членов комиссии, бряцая саблей. – Так-таки он совсем ни о чем не думает! Почему же вы, сиамский слон, не думаете?

      – Осмелюсь доложить, потому, что этого на военной службе солдатам не полагается. Когда я несколько лет тому назад служил в Девяносто первом полку, наш капитан всегда нам говорил: «Солдат не должен думать, за него думает его начальство. Как только солдат начинает думать, это уже не солдат, а так, вшивая дрянь, шляпа. Размышления никогда не доводят…»

      – Молчать! – злобно прервал Швейка председатель комиссии.

      – У нас уже имеются о вас сведения. Der Kerl meint, man wird glauben, er sei ein wirklicher Idiot…[34] Вы вовсе не идиот, Швейк, вы хитрая бестия и пройдоха, вы жулик, хулиган, сволочь! Понимаете?

      – Так точно, понимаю.

      – Сказано вам молчать! Слышали?

      – Так точно, слышал, «молчать».

      – Himmelherrgott! Ну, так и молчите, если вам приказано! Ведь вы отлично знаете, что не смеете болтать.

      – Так точно, знаю, что не смею болтать.

      Господа военные переглянулись. Был вызван фельдфебель.

      – Отведите этого субъекта вниз в канцелярию, – указывая на Швейка, приказал старший штабной врач, – и ждите нашего распоряжения. В гарнизонной тюрьме ему эту болтливость выбьют из головы. Парень здоров как бык, симулирует да еще к тому же болтает

32

Идиот (нем.).

33

Черт побери! (нем.)

34

Этот молодчик думает, что ему поверят, будто он действительно идиот… (нем.)