Письма тебе. Лада Анирина

именно в тот день я впервые поняла, что все-таки я не одна.

      У меня есть защитник.

      Возможно, он не будет защищать меня от «входа в проблему», но он точно будет защищать меня от последствий «выхода из проблемы».

      Возможно, это и был мой далекий луч.

      Он остался со мной. Как и мой незаросший родничок.

      Я точно знала, что там, за окном, далеко есть тот, кто за мной наблюдает и помогает.

      Скажешь, что это мои детские придумки и фантазии?

      А кто тогда меня спас?

      ПИСЬМО

      Меня надо было занять. Девочка из интеллигентной, хоть и рабочей семьи должна быть разносторонне образованной. А лучше показательно образованной. Вот прям в точку. Лучше и не скажешь.

      Снова состоялся ИХ семейный совет, куда меня следует отдать для развития. Именно отдать, а не спросить, чем хочет заниматься ребенок.

      На спорт, танцы и хореографию меня отдавать было нельзя – плохая наследственность, об этом я напишу потом для сохранения временной последовательности событий.

      Было принято решение отдать меня в музыкальную школу на класс аккордеона.

      Почему аккордеона? Вот вообще не знаю. Помню, меня вызвали из комнаты, и мама сказала, что ей очень нравится аккордеон, он так красиво звучит, так мелодично. Я буду играть гостям на их вечеринках и праздниках.

      Судя по маминым словам, именно я об этом очень мечтала. Или должна была мечтать.

      О том, что шестилетнего ребенка посадят в нарушение всех норм и правил за тяжелый инструмент, что осанка будет испорчена, что ноги и спина будут болеть еще со средней школы, это никого не интересовало. У табуретки иногда раскачиваются и ломаются ножки, это не страшно. Она же табуретка. Ее не жалко.

      Но решение было принято, меня повезли в музыкальную школу.

      С этой музыкальной школой я буду связана долгие 9 лет: с этим педагогическим коллективом, с этим директором, учителями и многими родителями.

      Я буду хорошей ученицей: мне настолько легко давалась музыкальная грамота, что даже спустя много-много лет я продолжаю слышать интервалы и гармонии, записывать мелодии на слух.

      Как-то недавно (то есть спустя 30 лет) обсуждали с моими одноклассницами годы, проведенные в музыкальной школе: они наперебой продолжали утверждать, что музыка, это самое непреодолимое, что им встречалось в жизни.

      Вот так вот получается: что мне было легче-легкого, то другим – огромная сложность.