Шестеренки ведьминой любви. Ольга Пашнина

ты вообще сегодня ела? На обед ходила?

      Я потупила взгляд. Действительно, со всеми этими волнениями и каретами я забыла толком пообедать, а завтрак состоял из чашки чая. Как только я поняла, что ничего страшного не случилось и вовсе не шестеренка виновата в этом приступе, сразу же расслабилась. Перекушу, и все пройдет! Руки мелко дрожали, но тошнота проходила, я вытерла слезы, выступившие на глазах.

      – И часто ты забываешь есть? – спросил Кларк.

      – Не очень. Я подумала, это из-за кулона. А зачем вы шли за мной?

      Голос у меня был тихий и перепуганный.

      – Я шел не за тобой, я шел в пятый цех. Твой отец жаловался, что ты болела в детстве. И я решил, что тебе опять плохо.

      Не припоминаю, чтобы у меня были какие-то приступы. И уж точно не было голодных обмороков. Похоже, учеба в институте испортила мой желудок окончательно.

      – Сходи к целителю, проверься, – посоветовал Саймон. – На всякий случай. Тебе выходной завтра дать?

      Надо же, он умеет нормально разговаривать и делать людям добро.

      – Нет, я вечером схожу.

      Все равно собиралась в библиотеку копировать дневник Елизаветы Катери, а до госпиталя там совсем недалеко, да к тому же, кажется, работает знакомый целитель, принимавший роды у мамы и знающий меня с детства.

      Я поскорее встала, чтобы не чувствовать тепла, исходящего от инкуба. Умом я понимала, что на нем браслет и сущность силы не имеет, но почему-то все равно боялась что-то почувствовать. Отчасти, наверное, из-за шестеренки, которая напоминала о себе неизменным холодом.

      – До свидания.

      – Погоди, я тебя провожу. Не хватало еще тебе упасть в обморок по дороге.

      – Не нужно. Шер ждет внизу, мы договорились зайти в лавку за овощами.

      С сомнением, но Кларк согласился меня отпустить и вернулся в кабинет. Я долго смотрела ему вслед, до тех пор, пока не поняла, что же меня так настораживает в поведении и словах мужчины. Потом все же догадалась – схожее ощущение у меня появилось после разговора с отцом. Тогда я тоже подумала, будто он что-то недоговаривает.

      И если до этого я еще могла как-то контролировать ситуацию, то сейчас окончательно запуталась.

* * *

      Дневник Елизаветы Катери копировался из рук вон плохо. Как и все студенты, подобные заклинания я знала назубок. Притащила лучшую бумагу, чернила, расположилась за дальним столиком с конфетками. Но дело шло медленно, библиотека пустела, и я чувствовала себя все более неуютно.

      – Ты долго? – вернулась Шер, которая, после случая в цехе, изъявила желание поехать со мной.

      – Долго, – я показала разворот книги, который копировала, – еще почти половина. А ты уже купила ужин?

      Мы с Шер – ленивые. В общежитии есть источник кулинарной магии, есть и посуда, рядом есть лавка с продуктами. Можно готовить, но… мама, собирая меня на практику, дала столько денег, что можно было питаться в ресторанах. Шер смущалась, когда я покупала ужин на двоих, но я ее убедила, что так реально проще для обеих.

      – Купила котлетки,