Призвать дракона. Роман Буревой

Стыдно небось, что он такой, обделенный, вот и врет все время. Отец столько раз ходил на ту сторону, что со счету сбился. Больше него только Учитель Георгий за гранью побывал. Но однажды отец угодил двумя ногами в черный пепел… – Гай вздохнул. Эдгар тогда не знал еще, что это значит – угодить двумя ногами в пепел. – И ему пришлось остаться навсегда здесь. Вот так-то, – Гай опять вздохнул, потом вновь взъерошил волосы Эдгара. – Ты, мелкий, непременно станешь выкликателем. Самым сильным. Запомнил?

      Итак, в иномирье Эдгара в первый раз ввела любовь.

      Но за ней по следам шла ненависть.

      Уже смеркалось, когда Эдгар вернулся домой, тайком проскользнул в свою каморку, сбросил перепачканные штаны и рубашку, обрядился в длинную до полу, детскую ночнушку, под рукомойником отмыл (как ему казалось) начисто лицо и руки и в таком виде вышел к ужину. Отчим встретил его хмурым взглядом и, не подпустив к столу, спросил:

      – Где ты был?

      – Гулял. – Врать про то, что целый день сидел во дворе и поливал цветы в кадках, было глупо.

      – В сгоревшей усадьбе?

      Эдгар не понял, как так быстро отчим узнал, где они с братом провели почти весь день. Ответить он не решился, только едва заметно кивнул.

      – Я же запретил ходить на пожарище! Или ты забыл?!

      – Я знаю, но… – Он чуть было не сказал, что повел его Гай, но вовремя прикусил язык, вспомнив про данную клятву.

      – Вон из дома! – Отчим схватил его за шкирку и потащил за дверь.

      – Не надо! Я больше не буду! – завопил Эдгар.

      Он цеплялся по дороге за какие-то сундуки и вещи, в надежде, что наказание в последний момент отменят.

      – Мама!

      Та, как всегда, промолчала и спешно отвернулась к плите.

      – Ненавижу! – вдруг выкрикнул Эдгар.

      В этот момент отчим выкинул его за дверь. На улице моросил мелкий дождик, было холодно, но не это ужаснуло Эда. Он вдруг подумал, что соседи – окна их дома были как раз напротив – увидят Эдгара в этой ужасной девчоночьей ночнушке, которой он всегда так стеснялся и которую не хотел надевать. Лида, веселая и язвительная хохотушка, с которой они время от времени дрались, но больше дружили, тоже увидит его в этой дурацкой рубахе, скулящим приблудным псом под дверью. Ох, как она будет дразниться! Эдгар пришел в ужас и ярость, принялся колотить пятками в дверь и кричать:

      – Пустите меня назад! Пустите меня! Пустите!

      Чувство, охватившее его, походило на безумие. Ему не открывали, а он все кричал и бил то пятками, то кулаками в дверь, но там, за дверью, все как будто умерли.

      Что произошло потом, Эд точно сказать не мог. Может быть, он задохнулся от ярости и обиды, от ненависти к этому человеку, который явился в их дом, занял место отца и вышвырнул Эдгара вон.

      Но только дыхание его как будто остановилось, и в тот же миг мальчишка вновь очутился перед огромной деревянной дверью с бронзовой ручкой, легко приоткрыл ее и шагнул на поляну снов. Шагнув, обернулся и попытался