Лайка. Юрий Кузьмич Иванов

по добыче соболя пойдет коту под хвост. А если я не смогу добывать соболя, то оставлю свою семью без средств существования. Видите ли, прошлой зимой сломался мой снегоход, и пришлось покупать новый – ремонт обошелся бы дороже. Потом летом со свояком построили дополнительно к пяти избушкам шестой. Также пришлось перестроить старую баньку на основной базе. Это все не считая нового мотора к лодке и завоза продовольствия и горючего на базу и ко всем избушкам. А прошлая зима еле-еле окупила себя, и мне нынешним летом пришлось залезть в семейный фонд, который специально собирали для старшей дочери, чтобы она смогла после школы учиться в вузе. Так что видите – мне никак нельзя оставаться даже ни на день тут.

      – У вас сколько детей в семье? – спросил Ерохин, когда охотник замолк и снова опустил голову.

      – Трое: две дочери и сын. Старшая, Настя, оканчивает школу и мечтает поступить в военное училище. Конечно, вначале еще надо поступить, но в этих военных училищах девушки вроде бы живут не в казармах – придется готовить деньги на съёмную квартиру. Но даже просто для попытки поступить, нужны немалые деньги. Думаю, все же у нее должно все получиться: учится кругом на «пятерки», трудолюбивая, целеустремленная. По английскому я ее подтянул до приличного уровня, а то, видите ли, у нас в школе нет учителя иностранного языка, вернее есть, но английский дали на откуп учительнице математики… – Никита задумался, нервно погладил волосы. – В тайге нынче небывалый урожай кедрового ореха, а грибов и вовсе было ужас, как много – думаю, соболя прилично должно быть, и я смогу с лихвой перекрыть все последние неурядицы с деньгами… Да-а, такие дела… Сыну, Мишке, двенадцатый год пошел. Учится он так себе, но смышленый малый и настоящий помощник в хозяйстве – будет добрым охотником. Ну и самая младшая, Рита, в следующий год пойдет в школу… Сам-то я родом не из этих мест. Родился и жил до окончания школы в Олонецком районе Карелии. Места там примерно похожи на здешние…

      – Вы сказали, что это вы обучили свою старшую дочь английскому языку, – не пересилив своего любопытства, перебил своего пациента Юрий Всеволодович, – я не ослышался? Вы очень хорошо знаете английский? Интересно…

      На лице Никиты появилась приятная, немного даже лукавая, улыбка.

      – Если интересно, то могу рассказать, правда, то совсем другая история из другой жизни. У вас есть время?

      Ерохин кивнул головой и пожал плечами.

      – После школы я поступил на физический факультет Ленинградского, то есть Санкт-Петербургского университета. Проучился там два с половиной года, а затем по студенческой программе попал в США в Рочестерский университет. Как я попал в число избранных – это тоже отдельная история. В нашей группе учился сын декана факультета, и я с ним как-то с первых дней, не зная ничего о его родителе, подружился и, кстати, до сих пор иногда переписываемся. А мой покойный отец в деревне у нас, а также на всю округу Михайловского сельсовета, был известным печником еще в советские времена. Он меня с детства таскал помогать