Последний аккорд загадки. Ася Рыбкина

на каких-то гастролях познакомились, не важно.

      – И такой "знатный мускулистый парень" согласился на роль охранника при певице?

      – Ну как… Охранник, жених, крыша. Три в одном. Как хороший мужской шампунь, – Юлька выдыхает сигаретный дым и задумывается…

      – Ну и что тебя тут смущает? – Не успокаиваюсь я.

      – Да то, что как-то все очень банально. В духе 90-х…

      – Неужели так все просто и по тупому?

      – Юль, опять расследовать будем? Мы же обещали Иветте и Вадику больше ни-ни.

      – Птичка, не хочешь, не помогай! – Юлька надувает губы и делает вид, будто сейчас опять заплачет.

      У меня есть редкая особенность, которую не знает никто. Я не выношу слез. Если при мне начинают плакать, я начинаю реветь за компанию. Так у меня с детства. Ненавижу эту черту в себе. Но ничего не могу поделать. Да и в целом человек я достаточно жалостливый… Может, потому и пошла заниматься Ушу. Чтобы бить людей профессионально, но не причиняя им при этом особого вреда… "А как же сломанные пальцы?" спросите вы. "Пальцы – не шея!" отвечу я и буду совершенно права.

      – Ну хорошо, помогу! – Я обнимаю подругу и думаю, что скажут мне Вадик и Иветта, если я опять влезу в расследование (см. Иглу для Анархиста).

      – Пупс, только не плачь. Найдем мы убийцу твоего Леонида. Не в первый раз же!

      – Птица, я в тебе не сомневалась! – радуется Юлька и допивает вино залпом.

      – Надо найти этого Виктора. Кстати, орудие убийства тоже еще не нашли.

      – Так, наверное, оно у этого самого Виктора и лежит?

      – Думаю, что нет. Уже давно выкинул, если не совсем идиот. – А Элиза чего? – Допрашивали. Но у нее это, серьезные проблемы по-женски. – Выкидыш, на фоне стресса. Так что ее особо не поспрашиваешь.

      – Бедолага! Жалко как девушку. – восклицаю я.

      – Кого тебе жалко?! – Юлька подскакивает и начинает ходить по кухне.

      – Это из-за нее все, гадюки.

      Юлька, конечно, не права, но спорить я с ней не буду, по крайней мере, точно не сейчас. Надо понять, с чего начать.

      – Юлька! А может, съездим в этот самый концертный зал, поспрашиваем работников закулисья? Может, кто чего еще видел? Узнаем подробности дела, может кто видел, на чем и куда этот Виктор смылся.

      – Поехали, конечно, пока совсем не напились. – согласилась Юлька.

      – Я вызову такси.

      В машине Юлька начинает мне рассказывать про своего кумира детства, чтобы я немного была в теме: талантливый поэт и музыкант имел дворянские корни. И не мнимые, как сейчас это модно придумывать. А самые настоящие. Предки Леонида по линии отца принадлежали к польскому дворянству: это можно заметить даже в его внешности – стать, порода, гордая осанка, точеный, как говорили поэты серебряного века, "орлиный" профиль. "Сталько" – именно так писалась изначально фамилия рода, в котором были потомственные казаки, военные, инженеры. Неприязнь Леонида к коммунистическому режиму, тоже вполне была понятна.