Мэри энд Лили. Ольга Юрьевна Илюхина

пахла так, что кружилась голова. На крыльцо вышел Борис.

      – Ой, не могу, сейчас умру, так наелся, – он присел на ступеньках.

      – Хотите купаться? – бросила я призывный взгляд.

      – А гости? – удивился Борис.

      – А, ну, их, – засмеялась я.

      Верейка легко несла свою красно-коричневую воду в далекую Ладогу. У воды пахло свежестью и летом: нагретым солнцем песком, скошенной на пригорке травой и земляникой. Я набрала ее целую горсть и скормила Борису. Ветерок разогнал комаров, и мы долго и с удовольствием плескались в воде. Я как следует, рассмотрела нового претендента на свое сердце и тело. Насчет руки я даже не думала, слишком это было бы здорово.

      Когда мы вернулись домой, в доме никого уже не было. Стол был прибран, и даже посуда вымыта. В уголке за диваном лежала, аккуратно свернутая, заляпанная жиром скатерть.

      Мы устроились на веранде играть в карты. Наши глаза все чаще встречались, а руки сталкивались. Наконец, Борис отобрал у меня карты и, подхватив на руки, понес в спальню.

      Наутро он по-хозяйски бродил по дому и высказывался в том духе, что неплохо бы его подремонтировать. Ну, уж, нет, возмутилась я. Один уже ремонтировал. И, потом, дом не настолько плохо выглядит, чтобы его перестраивать. «Ну, хорошо, – сдался Боря. – Слегка его подмажем, подкрасим, и будет порядок».

      Поскольку он заинтересовался историей дома, пришлось вытащить икону и фотографию и рассказать о корнях.

      – Хочешь, я ее в углу пристрою? – Борис держал икону на вытянутых руках. – Красивая вещь. Чего она в шкафу пылиться будет? Вот, только, стекло битое надо вынуть.

      Он ловко открыл крышку и осторожно дунул.

      – Дай-ка Машенька, тряпку, надо ее протереть. Он осторожно вытащил окованную серебряным листом доску.

      – Смотри, бумажка какая-то!

      Я осторожно развернула желтый листик. Всего лишь, записка.

      «Все, как в доме.

      (Гарнитур большой, гарнитур малый, камни)».

      – Ерунда какая-то! – воскликнула я.

      – Мари, дорогая, все понятно, по-моему. – Борис снисходительно смотрел на меня. – Ты, что, не знаешь, что такое гарнитур? Так называли комплект украшений. Прадед твой, говоришь, был человек небедный? Вот и делай выводы. Он вполне мог в этом доме что-нибудь спрятать. Так что придется порыться здесь.

      – В нашей семье никогда и пол слова не говорилось про клады. И про украшения тоже. Если бы они были, то я бы знала. Нет здесь ничего. И я не собираюсь дом рушить ради этой бумажки.

      – Дело ваше, – пожал плечами Борис.

      Через неделю мы подали заявление в ЗАГС. Родители, глядя на наши счастливые лица, тихо млели и допросов жениху не устраивали. Борис рассказал им, что является заместителем директора фирмы, торгующей сантехникой. У него была своя квартира на проспекте Ветеранов, рядом с метро. Маму, собственно, ничто иное не интересовало.

      – Очень, хорошо, – деловито порадовалась мама, – не будешь, Марьяша, на работу опаздывать.

      – Поглядим еще, с этой работой, – строго сказал будущий муж.

      На вопрос