Цветок для Прозерпины. Диана Аркадная

давно не двенадцать, чтобы использовать кулаки вместо слов. Парень глубоко проживал потерю невесты, и это можно было понять, как и его подозрения, но вот какие оправдания есть у Сабины?

      К злости на Андрея тут же добавляется досада на саму себя, и это оказывается еще мучительнее.

      – Я бы хотела поскорее вернуться, если вы не против, – тихо говорит девушка, чуть отойдя.

      Мужчина молчит, рассматривая ее с неясным выражением на лице, но потом кивает:

      – Едем домой.

      Его слова после такого ужасного дня звучат просто чудесно. Только в машине Сабина понимает, что так и не рассказала Гаврилову об исчезающем сообщении с фотографией. Может, оно и к лучшему. У него и так слишком много поводов для подозрений в ее сторону, ни к чему добавлять еще один.

      Мысль о том, что поступает безрассудно, девушка привычно спрятала в самую глубину сознания.

      В дороге их застает настоящий ледяной ливень. Небо разбивают выстрелы молний, за ними следуют громовые раскаты. Потоки мелкого града спадают на окна внедорожника, и кажется, что стекла вот-вот прогнутся, лопнут под тяжестью стихии. Сабина не любила ненастье. Не любила то, как все темнело и выцветало вокруг, будто цветная кинолента вдруг теряло краски, не любила, как давились любые звуки кроме гудения ветра и дождя, и конечно же, не любила резкое, каждый раз неожиданное громыхание, словно кто-то с силой швыряет оземь тяжелый камень, и тот пылит, бухает, а затем, отскочив, валится в сторону.

      – Мы уже удаляемся от эпицентра бури, – успокаивает ее Чиркен, заметив скованность девушки, чье внимание было направлено за окно.

      – Как вы это поняли?

      – Промежуток между молнией и громом увеличивается. Скорость света быстрее скорости звука.

      Конечно, она могла бы и догадаться. Сабина считает про себя время от вспышки до грохота: раз, два, три, четыре, пять, шесть. Ей кажется, что это совсем близко. В какой-то момент ей начинает чудиться, что грохот не только снаружи, но и внутри машины, прокатывается по салону, отдается легким толчком в спину.

      Когда они возвращаются в поместье, грома почти не слышно, а вот град продолжает разбиваться о землю с прежней силой.

      – Возьми зонт, он был где-то здесь, – предлагает Чиркен и поворачивается в водительском кресле, протянув руку за сидение.

      – А как же вы?

      – Я переночую в мастерской, нужно поработать.

      Мужчина высаживает ее около входа в дом. Сабина бегом взбирается по ступенькам, чувствуя, как по тонкой ткани зонта стучат льдинки. Она успевает только приоткрыть дверь и споткнуться о вьющихся у ног псов, когда позади нее слышится ритмичный свист. Собаки срываются с места и, несмотря на непогоду, мчатся к машине, где их уже ждет Чиркен. Дождавшись, пока животные уместятся в салоне, он наконец уезжает, и девушка невольно провожает удаляющуюся машину взглядом, но порыв ветра бросает ей в лицо колючую изморозь. Поспешив спрятаться в доме, она как будто попадает в другой мир – внутри тихо, и мягко горит настенное бра. Зонтик, сложив, рефлекторно ставит