Трип-репорт. Кирилл Сергеевич Кириллов

ты вновь сядешь и кем выйдешь из трамвая для тебя уже не важно. Ты настолько глубоко осел на дне, что просто хочется забыть весь ассоциативный ряд с прошлым собой. Ты отстраняешься от всех тех, кто связан с тобой. Они блеклые осколки зеркало твоей прошлой жизни. Твоя новая реальность, это трамвай, плывущий в конец. Зачем тебе твое прошлое на борту? Поверьте, самая страшная мысль это – «кем я был?». Ведь как только она попадает в твой мозг, она начинает разъедать всё изнутри. Рушить твой стеклянный дом, сложенный из убеждений об неотвратимости судьбы. Ты еще не знаешь, как глубоко тебе придётся упасть, как далеко тебе увезет следующий трамвай.

      Ты просто продолжаешь жить от леса до города, в вечном поиске повода.

      Спектакль

      События начали свой ход внезапно. В бесконечной липкой пустоте появилась точка, взорвавшись она сотворила огромную череду случайностей, которая в конечно итоге ввела в бесконечную и липкую пустоту.

      Я не знал куда мы шли. Моя память играла со мной в какие-то игры, в которые я вечно проигрывал. А в это время, наше состояние пело в голове, дрожало в руках, било отдачей в плечо и с грохотом трещало где-то в районе паха. Зрачки представляли собой открытые иллюминаторы прямиком в космос. Разум – туманное полотно, на котором художник концептуалист вырисовывал свой очередной шедевр.

      Сам мир представлял собой мутное пятно, рассматриваемое мной сквозь стеклянную бутылку. Вечерний мрак окутывал город с самых низов подвалов, до многоэтажных колумбариев, будто любящая мама обнимает тебя в слезах после драки с пьяным отцом. Тусклый свет фонарей, согревающий замысловатыми линиями вокруг лампочки. Темная аллея, в которой каждый третий светильник не горит. В воздухе пахнет безличностью и всеобщей усталостью.

      Мы приближались к какому-то высокому монументальному зданию. Его каннелированный колоннад, напоминал ноги гигантов, которые смирно стояли и терпели тяжесть живописного фронтона с непонятным сюжетом горельефа. Оно состояло из нескольких секций с куполом на крыше. Бесконечный ряды сандриков окон, со львом на конце. Обрамляющий крышу фриз, будто живая змея полз по концам стен здания. Выступающие пилястры, дурманящие своим видом, заставляли сердце колотиться чаще.

      Я пребывал в перманентном страхе от этого Кафкианского абсурда. Великое, – вероятно античное, – здание возвышалось прямо перед нашими ногами посередине вечернего города. Прямо около пустынных аллей и спальных кварталом, посреди нескончаемых дорожных развилок и светофоров.

      Что это и как сюда попало меня не интересовало. Все о чём я мог думать в ту секунду это то, что нужно срочно уносить отсюда ноги, пока нас никто не заметил и не затащил внутрь. Я упал на четвереньки и с криками о еще не прожитой молодости, стремительно пополз в противоположную от здания сторону. В наркотическом бреду, сооружение напомнило мне, то ли великий небесный суд, то ли еще какую напасть, доподлинно не известно. Но вот в чем