Круг невинных. Валентен Мюссо

долго наслаждаться открывшимся перед ними восхитительным видом. Мальчик, который резвился среди скал и бегал между деревьями, нашел среди камней тело полуобнаженного мужчины.

      И на это тело было не очень-то приятно смотреть.

      Руки и ноги моего брата были стянуты мягкими наручниками, которыми пользуются в полиции и в армии. Наручники глубоко врезались ему в кожу. На трупе виднелись многочисленные следы пыток. Судебно-медицинский эксперт, спешно прибывший сюда, заметил кровоподтеки на различных частях тела от удара кулаком или тупым предметом. На теле и руках были найдены глубокие порезы, по всей вероятности, нанесенные охотничьим ножом. Сломано много ребер и плечевая кость. Имелись многочисленные следы удушения, как если бы кто-то упорно старался причинить как можно больше страданий, одновременно опасаясь, что жертва умрет слишком быстро. Синюшный цвет лица и множество мелких кровоизлияний окончательно убедили эксперта, что жертва была задушена. Полоса на шее послужила окончательным доказательством этой версии.

      Рафаэль был сильным спортивным мужчиной в прекрасной физической форме. И очевидно, что он яростно сопротивлялся, но нападавший, должно быть, сумел каким-то образом быстро его обездвижить. И потом уже начал беспрепятственно мучить, творя все ужасающие деяния, следы которых теперь обнаружились на теле моего брата. Вряд ли широкоплечего Рафаэля можно было принять за кого-то другого. Это окончательно убедило меня, что брат не оказался случайной жертвой. Кто-то специально выследил именно его. Это не являлось и местью, так как, судя по всему, от Рафаэля хотели что-то узнать.

      Тело сразу же отправили в судебно-медицинский институт, чтобы совершить все необходимые судебные процедуры. Но мы уже знали самое главное: мой брат был насмерть замучен и в самом его исчезновении скрывалась какая-то тайна, не известная никому из нас.

      Прокуратура Тарба начала предварительное следствие по делу об убийстве. Как только тело было опознано, жандармы больше часа допрашивали нас. Я машинально отвечал на их вопросы, зная, что первые часы расследования имеют особое значение и что я могу, сам того не осознавая, предоставить важнейшие сведения.

      С самого начала следователи показали себя полнейшими пессимистами. В противоположность тому, что чаще всего думают о подобных делах – убийствах с особой жестокостью, – такие улики, как отпечатки пальцев или следы ДНК, встречаются крайне редко. И даже в том случае, когда они хорошо различимы, таким образом можно расследовать лишь одно преступление из десяти, и это еще в том случае, если удается определить подозреваемых. С другой стороны, теперь все наводило на мысль, что смерть моего брата явилась следствием сведения счетов. Здесь процент раскрываемости преступлений считался одним из самых низких. Можно было также рассчитывать, хоть это и маловероятно, на прямых свидетелей, видевших, кто последовал за Рафаэлем в горы.

      Следовательно, главная