Птица-тройка. Дмитрий Вощинин

будут ругать, когда выяснится его необычное скрытное присутствие.

      Малыш продолжал смотреть, как лица близких ему людей становились все напряженнее. Искали уже соседи, и кричали дальше от дома. Прошло около получаса, и Паша точно и всерьез был уверен, что будет наказан, но все сидел, смотрел, молчал и думал. Странное и непонятное было чувство, как будто его нет здесь, а наблюдает кто-то другой откуда-то сверху, как мечутся волнующиеся люди.

      Когда он увидел заплаканные глаза мамы, он забыл о страхе и неожиданно заревел сам.

      Его тут же сняли с дерева. Паша был готов к наказанию, но все-таки соврал, что якобы заснул на ветке. Все были рады ему, называли птичкой, а он чувствовал свое вранье, и уже не любил себя за это предательство перед близкими людьми. Так он не нашел тогда сил признаться и остаться честным даже перед самим собой.

      С этого момента ему часто приходила странная мысль: он был один, а другие люди даже близкие: мама, брат и бабушка – по другую сторону какой-то неведомой черты. И что такое он сам, когда один, и почему именно от него идет это созерцание такого красивого и притягательного окружающего мира. И может не случайно, что именно он, Паша, видит эти миражи красоты и благолепия, а кто-то видит по-другому или совсем не видит.

      Паша раскладывал игрушки на полу и вдруг увидел маленького мышонка, который тихо сидел на батарее и настороженно смотрел на него. Паше показалось, что мышонок читал его мысли. Малыш протянул к зверьку руку, но тот молниеносно убежал.

      Когда вошла мама, у малыша вырвалось:

      – Я видел маленького мышонка…

      – Когда поедем на дачу, надо будет сказать, чтобы без нас потравили мышей.

      Паша ничего не ответил, и удивительно, в глубине души даже не пожалел маленького и такого близкого ему несколько минут назад существа.

      В воскресенье переезжали на дачу. Папа и особенно мама боялись что-то забыть, загружая скарбом открытую машину. Заботливо укутанному мамой и сидящему рядом с отцом в кузове Паше казалось, что дорога за город будет бесконечной, и он наслаждался ее романтикой: летящими навстречу и едущими рядом машинами, быстро удаляющимися домами, телеграфными столбами и пешеходами. Через час съехали на проселок, и уже вдаль убегал темнеющий лес и придорожные кусты.

      Приехали поздно, но устраивались недолго, потому как последние два лета семья проводила именно здесь. Рядом снимали дачу брат мамы дядя Саша со своими домочадцами и сыновьями-подростками Володей и Мишей.

      С утра дети окунались в раздольный режим сельской жизни: на зов мамы Паша с братом бежали к столу взбивать гоголь-моголь из свежих яиц от бегающих во дворе куриц. После завтрака выходили в сад, а потом бежали в лес. Лакомились растущей на солнечных полянах земляникой, прячущейся в тени черникой и начинающей поспевать малиной. В лесу уже начинали появляться первые грибы-колосовики.

      Малинник это удивительно тихое место, обволакивающее терпким завораживающим ароматом. Колючие и едва проходимые кусты с лихвой одаривали