Карманный волшебник. Андрей Потапов

не особо помогли, потому что кулдаун до сих пор не прошёл. Это опытные волшебники быстро перезаряжаются. А таким новичкам, как я, остаётся только страдать.

      – Ау, Слава, наколдуй уже что-нибудь! – не унималась Маша. – На твоём месте я б уже тут всё разнесла!

      – Какая красифая, но болтливая дефчонка, – перебил её Иван Себастьяныч, добравшись до места потасовки.

      – Ваня, куда вы лезете? – едва поспевая за ним, орал Рахманинов. – Это очень мощный волшебник, Ваня!

      Мощным я, конечно, не был, но всё равно невольно улыбнулся от этой фразы.

      Как только мне удалось проломить защиту охранника, треснув ему по коленной чашечке, в игру вступил Бах. Взмахнув дирижёрской палочкой, которая взялась невесть откуда, Себастьяныч заставил меня подняться и отойти в сторону. Маша продолжала лежать горизонтально, не имея возможности тоже вломить лысой детине, так что Рахманинов оставался не у дел.

      – Ты что, не фидишь? – разочарованно вопрошал Бах своего напарника, продолжая опасно сдвигать меня к краю ступеньки. – Я тут надрыфаюсь изо всех зил. Арбайтен, коллега!

      Сергей Васильевич занялся тем, что и так делал всю жизнь: поставил руки над клавиатурой и стал перебирать пальцами.

      Этажи окутало удивительными переливами рояля. Звуки закручивались вихрями, ударялись о стены и рассыпались нежной симфонией, едва не заставив меня забыть о том, что здесь творится.

      – Валик! – обратился я к голему в мыслях. – Мы тут, вообще-то, ради вас корячимся. Помогите, что ли.

      – Я не при делах, – тут же отмахнулся человечек. – Если вас повяжут полицаи ВОЧ, то мы резко прикинемся жертвами в чужих руках.

      – Понятно, – сказал я и мысленно выругался. – То есть, тебя не смущает перспектива снова стать глиной, из которой будут лепить послушных обалдуев? Революция захлебнётся, и всё.

      Несколько секунд молчания, во время которых я услышал, как скрипят мысли голема, и наконец он выдал:

      – Да уж, Славочка. Дело говоришь. Не ожидал от тебя, не ожидал.

      – Если ты настроен только язвить, я с тобой не разговариваю.

      Похоже, Маша тоже общалась со своим глиняным паразитом, но их беседа проходила куда более эмоционально. Девушка покраснела из-за внутреннего диалога на повышенных тонах, в котором часть проклятий была адресована мне. Я это понял по недвусмысленным взглядам, которые она периодически на меня бросала.

      – Ну ладно тебе, – вдруг пошёл на примирение Валик. – Хочешь, я заберу контроль над твоим телом и покажу им своё кунг-фу?

      Я не успел согласиться, потому что открылась входная дверь. Из проёма повеяло холодным московским ветром. До зимы ещё было далеко, но ночная температура всё равно оставляла желать лучшего.

      Грациозными шагами в холл вошла ещё одна статуя. Даже не обладая особой эрудицией, я понял, что перед нами может быть только сама…

      – Разрешите представиться, Елена Фабиановна.

      Голос Гнесиной лился песней, идеально гармонируя с аккомпанементом, который играл Рахманинов.

      – Что