Трактат о счастье. Армен Оганезов

ночи, и меня потянуло к мольберту. Рука сама летала над холстом, хотя я и не понимал, что рисую… Только сейчас я понял, что это был Ваш портрет. Может, Вы мне объясните, что всё это значит?

      – Хм… Портрет действительно мой… Кое-что из того, что вы нарисовали, уже случилось, кое-что – предстоит в будущем. Девушка-экстрасенс была права. Пока же я сам мало что понимаю…

      – Может, этот портрет поможет Вам решить загадку? – улыбнулся художник.

      – Дело в том, – замялся я, – что не захватил с собой наличных денег…

      – Ладно, подарю её Вам, мне эта картина всё равно не нужна.

      Художник тщательно упаковал холст и протянул мне длинный свёрток.

      – Спасибо!  Не подскажете, что там на книге написано? «Трактат о …» чём?

      Художник виновато развёл руками.

      – Я нарисовал всё, что «увидел».

      – Да…, загадка. Ещё раз Вам огромное спасибо. До свидания.

      Картина, возникшая столь таинственным образом, ещё больше убедила меня в том, что я должен написать трактат. Вот только о чём? Зацепка из двух букв уже была. Почему-то подумал, что на улице Рубинштейна я смогу узнать, какое это слово. Пока я размышлял, ноги уже сами несли меня по нужному маршруту.

      С Невского проспекта я свернул на улицу Рубинштейна, которую называют главной ресторанной улицей Петербурга. Кто-то подсчитал, что в двадцати семи домах на ней располагаются около пятидесяти питейных и закусочных заведений. Для одних эта улица знаменательна своей архитектурой, чего стоит только «дом-утюг» с башней у пяти углов. Для других она знаменательна известными людьми, которые проживали на ней в разные годы. Для третьих – улица Рубинштейна знаменательна театрами – Музыкальным Театром «Зазеркалье» и Малым драматическим театром – Театром Европы.

      Проходя мимо зазывно открытых дверей кафе и ресторанов, вдруг вспомнил, что я сегодня ещё не завтракал, и стал присматриваться к летним верандам на тротуаре. Умиротворённо развалившиеся в креслах посетители аппетитно уплетали бутерброды, запивая их кофе из довольно изящных чашек. Вот очередные веранды кафе со смешными названиями заведений «Счастье» и «Фартук». Первое мне показалось благозвучнее, поэтому решил в него заглянуть.

      Устроившись поудобнее в плетёном кресле, заказал себе кофе с круассаном. За соседним столиком маленькая девочка раскрашивала цветными карандашами картинку. Её родители почему-то сидели с грустными лицами. Мужчина держал женщину за руку. Похоже было, что они чем-то сильно озабочены. Девочка покосилась в мою сторону, затем, отложив карандаши, она повернулась и пристально посмотрела мне в глаза.

      – Дядя, а Вы волшебник? – обратилась она ко мне.

      – Нет, с чего ты взяла? – удивился я.

      – Я знаю, что Вы всё можете. Пожалуйста, сделайте так, чтобы мечта моя исполнилась.

      – Но я не волшебник… – попытался было я возразить, но светящиеся надеждой глаза девочки вынудили меня ей подыграть. Я повернул к ней ладонь правой руки и произнёс таинственным голосом:

      – Пусть