Третий изгой. Сергей Максимович Ермаков

этим представлениям поступками он бравировал. Поначалу многих его поведение шокировал, но постепенно к его, по большей части безобидным выходкам, привыкли и смирились с ними. Но в данном случае это уже была не безобидная шутка. А главное Планкет это прекрасно осознавал. Об этом говорила его реакция на разоблачение. Судьба впервые свела Игоря Михайловича с Планкетом именно на этом проекте. До этого их интересы и пути не пересекались. Как и положено административному методологу предприятия, Игорь Михайлович тщательно ознакомился с досье на тех, с кем ему предстояло тянуть лямку производственных отношений. Боб Планкет резко выделялся на фоне остального менеджерского состава. Хотя и остальные менеджеры были людьми незаурядные с большим опытом участия в подобного рода мероприятиях. Планкет установил рекорд среди остальных сотрудников по количеству посещений кабинета Белова. Игорю Михайловичу иногда приходила на ум крамольная мысль:

      – «Если Боб с таким же упорством и рвением посещает и остальное руководство в лице инвесторов, то когда он успевает работать?»

      В одном Планкету трудно было отказать – он до мельчайших подробностей был в курсе всего того, что происходило на предприятии. Тем не менее досье на господина Планкета оказалось довольно худеньким. Оно было представлено стандартным анкетным бланком и автобиографией. Из анкеты следовало что первое высшее образование Боб получил еще в Советском Союзе. И был он тогда никаким не Бобом и никаким не Планкетом, а Борисом Ивановичем Платоновым. Эмигрировал. Покатался по миру. Умудрился получить еще одно образование в Йеле. Этим своим достижением Боб очень гордился и кичился. Остальные малоинтересные подробности были представлены Планкетом-Платоновым в автобиографии. Данным этой автобиографии Белов не склонен был доверять. Документ скорее предназначался чтобы скрыть нежелательные подробности биографии, а не высветить их. И о том, как Платонов стал Планкетом Борис Иванович предпочитал не распространяться как автобиографии, так и в повседневной жизни. Наоборот, он стремился показать, что он коренной американец. Он даже взял на вооружение коверканье русских фраз. Конечно, изменить имя и фамилию не преступление, а вполне узаконенная процедура. Но подобный поступок невольно наводил на определенные размышления. И в первую очередь Белова тревожило то, что Планкет мертвой хваткой вцепился в его ручную ворону.

      Карлуша. День Ч 14:20

      Игорь Михайлович мысленно отметил:

      – «Не видно и не слышно Карлуши. Заныкался, Чувствует опасность.»

      В голове Белова сформировалась фраза сказанная чужим, но очень знакомым голосом:

      – «Что соскучился? Не особенно я и ныкаюсь, просто ситуация обязывает. Как говорят у них ноблес оближ»

      Игорь Михайлович вздрогнул и стал испуганно таращиться по сторонам. Его ручная ворона как обычно сидела на шкафу и разглядывала его с независимым видом.

      Появился