Эльфийский бык. Карина Демина

вот матушке подали кофий.

      Она любила черный, густой и не разбавляла его ни сливками, ни сахаром. Иногда и вовсе соли кидала, что вовсе уж не вписывалось в созданный ею легкий образ. И потому кофий Софья Никитична пила исключительно дома, а порой и вовсе в одиночестве.

      – Старшим курсом позволялось чуть больше. Мы выходили гулять. Посещали… разные мероприятия, которые и устраивали затем, чтобы продемонстрировать нашу красоту и воспитание. Первое время мы были при наставницах, но после число их сократили. Все же открытие женских гимназий весьма повредило делу мадам… это я сейчас понимаю.

      Чашечку княгиня поставила на ладонь.

      – И тогда мадам решила, что мы в достаточной мере взрослы и серьезны, чтобы отпустить нас на прогулку. Вдвоем. Всенепременное условие.

      – Вы с кем-то познакомились?

      – Людочка… и я тоже, но на меня мой знакомец не произвел особого впечатления. Она же утверждала, что влюбилась. С первого взгляда. Встреча эта произошла на весеннем балу, который устраивали при пансионе. А раз так, то мы и решили, что все-то, кто на этом балу присутствовал, личности достойные. Бал же для того и устраивался, чтобы подготовить нас к выходу в свет и все прочее…

      Матушка прикрыла глаза.

      – Он был красив. И даже ослепителен. Хотя сложно ли ослепить провинциальную девушку, которая жила мыслью о большой и чистой любви, чтоб как в романах… романы мы читали взахлеб. Конечно, это была запрещенная литература, но… если немного заплатить воспитателям…

      Которые должны были бы оградить неокрепший разум воспитанниц от подобных книг…

      – …то они не просто закрывали глаза, но и сами приносили кое-какие особо интересные издания. Нет-нет, в них не было ничего-то. Пожалуй, они были куда целомудренней того, что ныне в этой вашей… сети выставляют. В мое время подобное было немыслимо! – это Софья Никитична произнесла с искренним то ли возмущением, то ли недоумением. – Чтобы девицы достойного рода выставила фотографию своих… своего…

      – Тела? – подсказал Кошкин.

      – Определенных частей его. Мы… и вслух-то именование сиих частей произносить остерегались по-за неприличностью… Впрочем, не важно. Тот год был престранным… дед Людочки занемог, и потому нас не могли принять в Подкозельске. А мои родители отправились в путешествие… моя сестра удачно вышла замуж, да и отца карьера пошла вдруг в гору, вот они и решили… рассчитывали, верно, что я вновь уеду в гости. А тут не сложилось. Так и выпало, что ненадолго покинули пансион, а уже в июле, где-то за месяц до начала занятий, вернулись. Якобы затем, чтобы дополнительно позаниматься. За это даже заплатили, сколь знаю[3]… подобных нам воспитанниц было немного. Наставницы и вовсе отдыхали, как и сама мадам. И потому режим был весьма вольным…

      Ну да, кому охота заниматься чьими-то не особо важными и нужными дочерьми, когда своих забот хватает.

      – Мы ходили гулять. И в библиотеку, ибо там было много… интересного. Мы чувствовали себя такими взрослыми, самостоятельными. А однажды встретили

3

В царской России не было единого начала учебного года. Лицеи, гимназии начинали учебу с августа до сентября, а сельские школы чаще всего отсчитывали год с 1 декабря.