Манино счастье. Наталья Алексеева

мало места.

      Нечасто так у нее бывало, но сегодня ей хотелось быть нарядной и изысканной. Она долго раздумывала, что бы ей такое надеть, и в итоге вытащила из чемодана, стоявшего у нее под кроватью, синее платье, так шедшее к ее синим глазам, которое она хранила для особых случаев.

      Она, стоя перед зеркалом в своем синем платье, долго расчесывала густые длинные темные волосы. И вдруг словно впервые увидела, как красивы ее миндалевидные глаза, окаймленные густыми черными ресницами. Она вдруг почувствовала до мурашек, чтó это за колдовское сочетание темных волос и синих глаз, и тонкой нежной кожи, тронутой нежно-розовым румянцем. У нее даже закружилась голова от этого открытия, и она, изумленная этим новым и странным чувством влюбленности в саму себя, даже села на стул.

      Но… но ей вовсе не хотелось сидеть в душной комнате! Ей хотелось летать, бегать, прыгать, танцевать, дышать острым весенним воздухом! Ей хотелось совершить что-нибудь глупое, дурацкое, неожиданное! Что-то, чего от нее, вечной отличницы и примерной дочери Люды Казариновой, никто бы и не ожидал!

      И ей не удалось ничего такого придумать, кроме как взять и приехать в университет раньше времени, а там она посмотрит и решит, куда ей девать лишние два часа. Она накинула пальто, схватила сумку и легкой ласточкой вылетела на улицу.

      На улице было действительно холодно, дул сильный ледяной ветер, но уже уверенно светило солнце, и от облаков не осталось и следа. Половину дороги она проехала на троллейбусе, но ей было так скучно стоять, держась за поручень, что она выскочила раньше и оставшуюся половину дороги то ли пролетела, то ли пробежала. И даже сама не заметила, как оказалась в университете.

      Она глянула на часы – был только полдень: до ее лекции оставалось целых два часа. Она поднялась на второй этаж, подумав, что проведет эти два часа в библиотеке, читая что-нибудь глупое и веселое, но она обратила внимание на совсем другую вещь.

      Двери в самую большую лекционную аудиторию были распахнуты, и все места в ней были заняты студентами. Более того, заняты были не только места на скамьях: люди также сидели и стояли в проходах, толпились у дверей.

      Люде стало любопытно, и она взглянула на расписание, которое висело здесь же. В расписании значилась лекция по физике для четвертого курса. Обычная лекция. Ей стало еще любопытней, и она спросила у студента, пробегавшего мимо, мол, что за лекция, почему так много народу?

      Студент смерил Люду презрительным взглядом и возмущенно ответил:

      – Ты что, не знаешь? Лекция Либкинда же!

      – Либкинда? – легкомысленным голосом уточнила Люда.

      – Того самого! – выкрикнул студент и понесся занимать место.

      Люда знала, конечно, кто такой Либкинд: он был преподавателем, который читал лекции параллельному потоку. Еще она знала, что он здесь недавно и что он считался каким-то гениальным преподавателем. Но она почему-то никогда на его лекции не бывала.

      Внезапно ей стало любопытно: что же такого удивительного говорит Либкинд,