Манино счастье. Наталья Алексеева

это ничего не могу сказать. Сама не знаю… А вот мой Трофим Матвеич как придет ко мне, как выпьет рюмку, интересную он вещь говорит… Говорит, столько войн нашей стране перепало… В каждую войну мужчин от женщин забирали… Женщины, они, конечно, понимали, что надобность в этом была великая, однако обида их копилась на мужчин… Вроде как мужчины их предавали и предавали… из поколения в поколение. Были они без мужчин – и в пору цветения своего, когда любви больше воздуха им хотелось, и в пору старости, когда разговоров хочется с кем-то близким… И когда мужчины с войны возвращались, их мало было, на всех не хватало. Да и здоровьем были слабы… Но продолжали воевать… С женщинами своими продолжали воевать… Война-то всех поломала… Так что вот получается, что до сих пор между женщинами и мужчинами – обида и война… На много поколений вперед – война… Вот как, Машенька, получается…

      Киря уже давно спал, бабка и внучка легли каждая в свою постель.

      Маня никак не могла заснуть, прислушиваясь к собственным мыслям и душераздирающей деревенской ночной тишине, от которой она давно отвыкла в Москве. Бабка тоже долго ворочалась и что-то шептала в подушку.

      В день отъезда, до отхода автобуса в город, в аэропорт, Маня гуляла по берегу Большой Реки, она все думала о словах бабки – о войне между женщинами и мужчинами; о том, что хоть немного узнала об отце.

      Вдруг ей пришло в голову, что всю жизнь ее мать говорила детям об отце неправду. Мать всегда говорила, что он работает на опасной работе и обстоятельства не позволяют ему видеться с женой и детьми. Теперь на Маню вдруг обрушилось ощущение многолетнего вранья. Отец, скорее всего, уехал за границу, живет себе припеваючи и думать не думает о детях и о женщине, которая этих детей родила.

      Ее, Манина, мать воевала против ее, Маниного, отца!

      Думать об этом было горько и противно, но, как свет, сквозь эти мысли вдруг пробилось тепло воспоминаний о горячих губах Амина, о его руках, о его словах. Маню внезапно охватила радость от того, что, как бы там ни было в прошлом, ее жизнь отныне будет совсем другой. Наполненной живым и настоящим чувством. И она ни за что не повторит ни судьбу бабки, ни судьбу матери, ни судьбы всех этих несчастных одиноких женщин ее рода; и она не будет воевать с тем, кого любит. И самое главное, что она теперь будет делать – это хранить от всех в тайне их историю с Амином. Но она даже не подозревала, что, приняв это решение – не повторять бабушкиной и маминой судеб, – она в тот же миг ступила на тот же самый путь, который прошла ее мать – Людмила Казаринова, которая уже много лет хранила свою тайну.

* * *

      Людмила, мать Мани и Вари, родилась в селе Петухово, в Сибири. Отца своего, электрика Егора Казаринова, она совсем не помнила, потому что мать выгнала его из-за пьянства, когда Люда была совсем маленькой. Она помнила, что мать не церемонилась ни с мужем, ни с мужчинами вообще, считая их слабаками, обманщиками и предателями. Люда, единственная дочь своих родителей, с детства усвоила, что все, что касается дружбы с мальчиками, нужно держать от мамы в секрете.

      Во-первых, мама была сторонницей того, чтобы Люда была круглой отличницей,