Терра. Дария Беляева

даже и поговорить можно, только рассказывал, что снится ему все время один и тот же сон.

      Значит, так, сейчас процитирую: лежал он, играл со своей крысой. Тут к нему подошла собачка-таксочка и сказала:

      – Съем твою крыску.

      И съела. А потом собачка-таксочка стала танцевать, пока не умерла. А сам он повесился на веревочке от торта.

      Такой сон, значит, снился ему все время, в остальном – нормальный мужичок. Любил безответно Сережину жену, а больше никаких от него проблем. Вот, а потом взял да и зарезал Сережу. Сам повесился на веревке от торта.

      Ну, как отец мой говорил: умер, и хорошо. Еще он любил говорить: вот все умрем и сразу заживем по-человечески.

      А чего я про мужичка вспомнил? Ну, может от того, что на столике у мисс Гловер, убийцы, как-то незаметно появился тортик со сливочным кремом, весь этой вкуснятиной покрытый, и я в волнении облизывался. Мисс Гловер отрезала мне кусочек и, наклоняясь, чтобы положить его на тарелку, сказала, сладко-сладко:

      – А если вы, крысы, разведете мне здесь грязь, что безусловно будет не по-добрососедски, я вас обоих убью.

      Ого. Это она не шутила, но тортик все равно вкусный был. Руки у мисс Гловер чуточку дрожали, но она с ними отлично управлялась, легко, показывая, что ей не нужна никакая помощь, убрала со стола.

      – Что ж, прости меня, пожалуйста, Борис, я чуточку устала, и мне хотелось бы прилечь.

      – А, ну я понял. А можно еще кусочек тортика с собой?

      – Разумеется, нет.

      – Тоже понял.

      Вдруг, когда мы уже стояли в прихожей, она достала из маленького ящичка пятьдесят долларов.

      – Это чего?

      – Сходи в аптеку и купи себе лекарств.

      – Каких лекарств? Я не болею.

      Болеешь – это же когда простуда, когда из носа течет да горло дерет, а со мной ничего такого не было. Мисс Гловер мягко, но сильно обхватила меня за плечи, развернула к зеркалу.

      Ну тощий я был, ну бледный, и уголки глаз гноились. Это она мои язвочки не видела еще, а то бы на порог не пустила.

      Мисс Гловер сказала:

      – Следи за собой. У тебя, кроме себя, ничего и нет.

      – Вот это какая неправда, у меня есть душа.

      Она только засмеялась, а потом открыла передо мной дверь. Не вытолкнула, но казалось, что вытолкнула – странно. Фелисити любопытными, синими, как у хозяйки, глазами смотрела на меня, высоко вздернув хвост.

      – До свидания, мисс Гловер. Спасибо, что вы со мной поговорили. Я вам этого не забуду.

      – Я не сомневаюсь, Борис, буду рада увидеть тебя как-нибудь.

      Слово «как-нибудь» она произнесла как «иногда» да и закрыла дверь. Я постоял еще пару секунд перед закрытой дверью, попредставлял ее, сидящую в одиночестве со стаканом бурбона. То есть не так уж чтоб совсем одну.

      Из-за нашей двери пасло псиной, я понял, что это тот Уолтер. Значит, он сам к отцу приехал, надо же. Хотелось мне зайти и познакомиться, но из-за двери несло и очень злым папашкой, так что соваться я не стал. Я знал, как острится его запах, когда с ним лучше не связываться.

      Больше в нашем доме никакого звериного