Космодесы. Влад Лей

прилипли к коже, на которой тут же появились волдыри.

      Загудела встроенная в мой костюм аптечка, впрыскивая дозу обезболивающих и стимуляторов. Вспыхнувшая боль тут же отступила или, скорее, ее заменила разгорающаяся во мне ярость.

      Хрен с ним, с ожогом. Главное – люк я все же открыл, и из него автоматика тотчас «отстрелила» отработанный охладитель, а на его место встал новый.

      – Пу-у-ум! – тихий звук, который издал лучемет, дал мне понять, что он готов к работе.

      Вовремя, а то уже вижу метрах в тридцати от забора новое стадо чертовых тараканов.

      Я бросил взгляд на ротмистра Жданова. Хоть живой там?

      Лежит, не шевелится. Рука все так же зажимает брюхо. Но живой, точно живой.

      Встроенная аптечка его экзоскелетной брони уже отчаянно мигает желтым индикатором – верный признак, что скоро цвет сменится на красный, а это в свою очередь значит, что запас медикаментов, поддерживающих в этом отчаянном рубаке жизнь, закончится…

      Я схватился за рукоятки лучемета, и тут до меня донесся цокот справа.

      Черт подери! Черт подери!

      Я резко развернул лучемет в сторону доносившихся звуков.

      Ну, так и есть! Сраный охотник, он же «Слоник», последний из троицы, которую мы разнесли, выжил, дождался удачного момента для атаки, и вот, решился…

      – Сдохни, тварь! – заорал я и принялся стрелять в еле заметное прозрачное марево.

      «Включая» свою маскировку, охотник был практически незаметным, но все же его можно было обнаружить – он отлично сливался с окружением, его природный «камуфляж» был практически совершенен, но не идеален. Если приглядеться, казалось, будто бы в том месте, где он находился, была вода, каким-то чудом замершая, остающаяся в вертикальном положении, искажающая все, что было за ней. На этом охотники попались в прошлый раз, и сейчас я его разглядел так же, ориентируясь по этим признакам. А еще, пусть они практически невидимы, зато их отлично слышно: цокают своими лапами или хлопают крыльями-ушами. Вот как сейчас.

      Вот только засек я его слишком поздно…

      Два импульса, выпущенные из лучемета, порвали «Слоника» в клочья, но мгновением ранее эта быстрая и коварная тварь успела прыгнуть, вытянув свои передние лапы, больше походившие на шпаги.

      Тварь уже была мертва, однако одна из ее шпаг-лап вонзилась в мою ногу, пробив насквозь.

      Я заорал от дикой боли, отпустил лучемет и, схватившись за лапу уже мертвого насекомого, дернул вверх, вытащив из своей ноги острую, как копье, конечность дохлого жукса. Отбросил ее в сторону.

      Из раны обильно потекла кровь.

      Встроенная в мою броню аптечка вновь принялась за работу, а я, схватившийся было за медгель, вынужден был повременить с обработкой раны.

      Твари, которых я засек неподалеку от стены, подошли уже совсем близко, и хоть другие стрелки лупили по ним со всей мочи, этого было недостаточно.

      Вновь схватившись за рукоятки лучемета, я развернул его наружу и открыл огонь.

      Импульсы полетели во врагов, пронзая их, прожаривая, оставляя страшные раны.

      Визг и шипение,