Странности любви. Виталий Еремин

дочь. Хочешь взглянуть на нее?

      Она вынула из сумочки фото дочери. Ух ты, какая метисочка! И опять-таки вылитая Наташка, только с экзотическими глазами.

      Потом показала фотографии двоих детей Игоря. Сколько же красоты она наделала в жизни.

      – Когда у Игоря день рождения? – как бы невзначай спросил Славин.

      – 17 мая, – быстро ответила Наташа и осеклась. – Но это ничего не значит. Даже не думай. Если бы я была в чем-то уверена, я бы сама тебе сказала.

      – Когда ты ушла от своего хана?

      – Задолго до того, как родила дочь. – Наташка натянуто рассмеялась. – Ах, Олежка, кто от кого родился, кто от кого ушел, – такие мелочи жизни. На днях я сама собиралась тебе позвонить. Похоже, у нас патология в хронической форме. Другого объяснения этого безобразия у меня нет.

      Славин не унимался:

      – Сходство или несходство можно определить не только по лицу, но и по фигуре. Ты покажешь мне фото Игоря в плавках?

      – О, как все запущено, – Наташа уже не смеялась.

      Она думала сейчас, что Славин повел себя ничуть не лучше ее первого мужа.

      – Неужели тебе мало того, что он мой сын? Может, потребуешь экспертизу ДНК?

      Славин сказал:

      – Твой первый муж наверняка заметил, что мальчик – не от него во всех деталях. С ног до головы. А я, применительно к себе, уверен в обратном. Так что не надо мне никакой экспертизы. Но на фотографию я бы взглянул.

      Наташка смотрела на него со снисходительной нежностью. Уж она-то знала, что ноги сына сделаны, как под копирку.

      А Славин думал, что любить воспоминания о любимой женщине все же легче, чем ее в натуре и повседневности. Теперь он готов был ко всему. И в то же время – не готов.

      Всю дорогу до ее дома они молчали. Машина остановилась у подъезда. Наташка чего-то ждала. Наверно, каких-то последних слов. Славин вынул из кармана ее фотографию и проговорил, будто был один.

      – Женщина моей жизни.

      Наташка отозвалась, глядя на него прекрасными влажными глазами.

      – Мужчина моей жизни.

      Он протянул ей фотографию. Она положила ее в сумочку. У подъезда обернулась. Так называемый прощальный взгляд.

      «Ну, вот и всё!»

      ДУХОВНЫЙ СЕМИТ

      Шахматный клуб. За одним из столиков Иванов и его партнер Петров. Оба с виду интеллигентные люди. Только у Петрова позиция хуже

      – Слушай, Володька, а ты случаем не еврей? – неожиданно спрашивает Петров.

      Иванов смотрит ошарашено на окруживших столик болельщиков и находит замечательный ответ:

      – А ты случаем не гомосек?

      – Я просто полюбопытствовал, а ты взял и оскорбил меня, – говорит Петров.

      – Нет, это ты первым его оскорбил, иначе бы он так не ответил, – говорит Петрову один из болельщиков.

      – Спросить человека, еврей он или не еврей – разве оскорбление? – говорит Петров. И обращается к Иванову. – Есть правило, Володька. Еврей тот, кого принимают за еврея. Ты умный, у тебя нос крючком. К тому же ты Владимир.

      – Хорошо,