Серые твари на заднем дворе. Ник. Вулкер

коллег и ничего аномального не обнаружил. Да и теперь, когда его видения вышли за пределы офиса, нам стало понятно, что они связаны не со зданием, а с чем-то другим. Мы долго над этим думали, и тут, когда Егор уже засобирался уходить, я спросил у него, не приобретал ли он в последние две-три недели что-нибудь из вещей или аксессуаров, которые могли находиться с ним в дни, когда его посещали видения. Как сейчас помню, он поднял глаза к потолку, подумал немного, а потом хлопнул себя по лбу и, медленно засунув руку в карман пиджака, вытащил ключи, на которых болтался… брелок!

      – Вы так сказали, будто там болтался не брелок, а, допустим, живой енот в натуральную величину.

      – Почему не кролик? Ведь фокусники всегда вытаскивают кролика.

      – Мне еноты больше нравятся. Они прикольные.

      – Ясно. Нет, ни енота, ни кролика Егор не вытащил. Он вытащил…

      – Брелок, вы уже говорили. Но не сказали, что в нем было такого необычного.

      – Нас отвлек енот, – напомнил Никита.

      – Давайте уже забудем про енота и вернемся к брелоку.

      – Согласен. Тем более что мне больше нравятся коты. Коты круче енотов.

      – Я бы это с удовольствием обсудила, но не сейчас. Тем более что еноты круче.

      – Вы же держите котов, как вы можете так говорить?!

      – Коты – это дань моде. Еноты – моя истинная любовь.

      – Спасибо за такую откровенность.

      – Пожалуйста. Итак, брелок.

      – Да, брелок. Егор прибрел его на блошином рынке на Зубовском бульваре три недели назад. Егор попал туда совершенно случайно, просто шел мимо к своей машине после обеда в кафе неподалеку и, как он сам выразился, его словно что-то затащило на блошиный рынок. Никогда не интересовался стариной, а тут вдруг зашел. Он ходил по рядам, рассматривая разные старинные вещицы, и вдруг ему показалось, что его кто-то окликнул по имени. Егор посмотрел в ту сторону, но там стояли люди, загородив обзор. Егор протиснулся между ними и увидел небольшой прилавок, уставленный старинными медными предметами. За прилавком стоял старичок, и голос его совершенно не был похож на тот голос, который окликнул Егора. Тот был голос низкий, громогласный, властный. А старичок, общаясь с покупателями, говорил тихим, надтреснутым голосом.

      – Старческим, одним словом?

      – Почему-то захотелось сказать «надтреснутым», чтобы еще раз поразить вас своим словарным запасом.

      – Поразили в самое правое предсердие.

      – Я туда и целился.

      – Вы еще и меткий. Вернемся к Егору. Что было дальше – там, на блошином рынке?

      – Увидев Егора, старичок охнул и присел на свой складной стульчик.

      – Он знал Егора? – спросила Алена Семеновна.

      – И да и нет.

      – Это как так?

      – Старичок поведал Егору загадочную историю: накануне он видел сон, и в этом сне был Егор, собственной персоной. В своем сне старик стоял за этим же прилавком и продавал свои медные сувениры, а потом подошел Егор и купил у него один неприметный сувенир за три тысячи рублей. Егор посмотрел на прилавок и увидел, что все предметы на