Очень страшная история. Анатолий Алексин

портретные характеристики несколько однообразны, – сказал папа, – а эпитеты, думается, крикливы. Ты подражаешь высоким, но старым образцам. Так уже нынче не пишут. Это не модно.

      – Но ведь моды меняются, – возразил мой брат Костя. – Раньше носили длинные пиджаки, потом стали шить короткие, а теперь опять носят длинные…

      В пиджаках Костя разбирался – у нас дома его считали пижоном.

      – Да, я согласен, – сказал папа. – Мода – вещь переменчивая. И потом, первый опыт… Первый блин!

      Святославу Николаевичу мой первый «блин» очень понравился.

      – Кое-где ты продолжаешь благородные традиции рыцарских романов. В смысле стиля, конечно, – отметил он. – Могут сказать, что это несовременно…

      – Мода – вещь переменчивая! – воскликнул я.

      – Безусловно. К тому же я не хочу наступать на горло ни одной вашей песне! Острая наблюдательность тебе многое подсказала. И еще подскажет! Так что… Теперь в кружке уже…

      – Пять человек! – быстро подняв руку, сказала Миронова.

      Это было ее яркой особенностью: она любила подсказывать учителям.

      – Нет, в кружке будет шесть членов, – поправил ее Святослав Николаевич. – Пять обыкновенных и один почетный: внук Бородаева!

      Радость озарила усталые глаза Святослава Николаевича и его бледное, не всегда гладко выбритое лицо. Он не знал, к каким ужасным событиям это все приведет!..

      И у меня на душе не было даже легкой тени тревоги. Даже смутное предчувствие чего-либо плохого не посетило, не коснулось меня в ту минуту.

      Я радовался, как ребенок, что буду в одном кружке с Наташей Кулагиной! Я ликовал, как дитя!..

      Глава II,

      в которой мы неумолимо приближаемся к страшной истории, хотя этого можно и не заметить

      О, какие легкомысленные, поспешные выводы мы порой делаем!

      Я всегда думал, что почетный участник чего-либо – это такой участник, который в отличие от обыкновенных участников может абсолютно ни в чем не участвовать. Но это было жестокое заблуждение.

      Именно Глебу поручили организовать у нас в классе «Уголок Бородаева».

      – Мне как-то… Самому-то… Это вроде не очень… – не договаривая фраз, отказывался Глеб.

      – Заблуждение! – воскликнул Святослав Николаевич. – Неверное понимание… Дети и внуки выдающихся личностей всегда пишут мемуары, воспоминания, открывают и закрывают выставки. Одним словом, чтут память. Кому же и чтить, как не им?

      Острая наблюдательность подсказала мне, что Глеб писать мемуары не собирался и вообще ему было как-то не по себе. Но он все же принес фотографию, на которой его дедушка был изображен в полный рост.

      Это был мужчина лет шестидесяти или семидесяти. Острая наблюдательность давно подсказала мне, что в молодости люди меняются каждый год, а у старых людей трудно определить возраст. Ростом он был невысок, в плечах неширок.

      – Почти все крупные личности выглядят хилыми