Гнев и Голод. Дмитрий Новак

вас послал? Эти?

      Он указал головой на солдат на позициях выше, нарочито безразлично отвернувших голову от костра. Оттуда же, сверху, на происходящее строго и внимательно смотрел офицер, гордый и пыльный.

      – Ладно, черти, – махнул рукой Вальдман, – его спрашивайте, он хозяин банкета.

      Стрелок указал на Даэвина ладонью, и вся многострадальная братия воззрилась на него с самым умоляющим взглядом.

      – Ладно, чего уж там, – спокойно ответил командир, – садитесь. А остальные пусть остаются на месте, им полезно поголодать.

      – У нас будут проблемы…– забеспокоился паренёк.

      – С кем именно, молодой человек? – выпустив струйку дыма, переспросил Грод, – Подумайте хорошенько, прежде чем ответить на этот вопрос.

      Парень смекнул быстро, махнув рукой, он указал своим товарищам сесть и развернулся спиной к однополчанам, чтобы те не видели их злобные взгляды.

      – Мы что, – возмутился Морохир, – всех людишек теперь сюда созовём?

      Не отводя взгляд от гостей, командир схватил эльфа за воротник и с силой подтянул к себе.

      – Ты сейчас сам к ним пойдёшь, просить поделиться мушкетами, – негромко сказал он ему на эльфийском.

      Вдруг неожиданно для всех оживился Вальдман.

      – Кстати, Грод, не сделаешь мне одолжение? – спросил он у гоблина, не прекращая жевать, – Мне так не хочется отрываться от этой прекрасной ноги, чтобы ответить тем вон господам, что послали нам гостей, а у тебя получится лучше.

      Гоблин кивнул, лениво поднялся на ноги, с трудом разогнул спину и нарочито медленно, словно бы он поднимал на канате рассветное солнце, воздел перед собой в неприличном жесте кулак, увенчанный когтистым средним пальцем.

      Лицо наблюдавшего за ними офицера незамедлительно покраснело и перекосилось. Ещё долго на нём царила такая гримаса, какая бывает от очень крупной горошины перца, застрявшей в изысканном в невероятно изысканном блюде. В данном случае горошина оказалась размером с пушечное ядро.

      Через какое-то время, когда все успокоились и гости как следует освоились, уже перестав давиться и оглядываться по сторонам, Вальдман наконец спросил их:

      – Ну, и за что же вас сюда бросили?

      Парламентёр всё-таки поперхнулся своим пивом.

      – Что? – переспросил он, – Для защиты завоеваний Империи, за чем же ещё?

      – Ладно, – спокойно сказал Даэвин, – поставим вопрос по-другому. За что тебя сюда послали?

      Здесь парень уже немного замялся, неловко поставил кружку под скрещенные ноги и опустил голову.

      – Щупал купеческую дочь, – тихо протянул он.

      – Ты из столицы? – сочувственно спросил Вальдман.

      – Да, с Кирпичной улицы, – ответил паренёк.

      – А, дочка Бориса Бродзицкого, – усмехнулся Грод, – знаем, все ребята из Южного Оствальда только о ней и говорили! Добродушная такая!

      – Ага, плавали, – поддержал Вальдман, – ведомо ли дело, не знать. Думаю, о ней не знает разве что какой-нибудь орк,