Пани Зофья. Вы всё перепутали. Яцек Галиньский

в кабинет в тот момент, когда группа преследователей, состоящая из врача, администратора и охранника, почти настигла меня. Я ожидала, что с Маевской мне придется нелегко, но вышло иначе.

      – Что случилось? – спросила я ее, сжавшуюся в комочек на стуле в углу комнаты.

      – А вам какое дело? – ответила она, сморкаясь в носовой платок.

      – Меня это немного волнует, потому что, если вы собираетесь оперировать меня через десять дней, я бы хотела, чтобы мой врач не был на антидепрессантах. В конце концов, это самое важное для меня. Я уже четыре года жду.

      – Через десять дней, – повторила она.

      – И ни днем больше. Я дождалась. Я не перехожу на красный свет, не хожу в солярий, не пью, не курю и не ем. Я проявила упорство и дожила до этого.

      – Так это вы привели сюда этого козла. Он соблазнил меня! – Она повысила голос.

      – Соблазнил? – спросила я удивленно. – Говорил, что хотел сбежать, но вы заперли дверь.

      – Какая же вы мелочная. Допустим. Он спровоцировал меня. Ему не следовало так вызывающе одеваться. Брюки в тон и облегающая рубашка. Он должен был это предусмотреть. В любом случае это ваша вина!

      Ой, возможно, лучше было не приходить. Теперь она может восстановить прежнюю дату или назначить еще более дальнюю. И тогда это уже будет не операция, а вскрытие.

      – Но что произошло? Дорогуша… – заговорила я ласково и с теплотой, взяв ее за руку. – Что тебе сделал этот козел? Этот негодяй?

      И тут из монстра с испепеляющим взглядом она превратилась в маленькую растерянную девочку, беспомощно прижавшуюся ко мне.

      – Я была так добра к нему, – сказала она, стараясь не расплакаться. – Я не могу поверить, что больше не увижу его.

      – Он умер? – испуганно спросила я.

      Он пережил встречу со мной, с бейсбольной битой тоже, но у него явно было слабое место. Эта любовь оказалась для него слишком сильной.

      – Нет, совсем нет, – ответила Маевская. – Это я бы ему простила.

      – Вы были так добры к нему. Козел этого не оценил! Вот такие они, эти мужчины! И вы были так добры к нему… так добры… Я знаю, где он живет! – Я неожиданно обрадовалась. – Я была у него дома.

      – В его квартире?! – возмутилась врач.

      – Нет, ничего подобного. Он держал меня в основном в подвале.

      – В подвале? Я думала, вы друзья.

      – Это трудно объяснить. Мы очень быстро прошли все стадии взаимоотношений: от похищения и угроз убить до использования одних и тех же туалетных принадлежностей и совместного просмотра порно.

      Она села.

      – Вот он такой. Такой мужественный и в то же время такой чувствительный.

      – Олицетворение мужественности и чувствительности.

      – Полиция вытащила его с больничной койки в четыре часа утра в одних трусах.

      – Возможно, без завтрака.

      – У нас даже не было времени попрощаться. Я имею в виду, мы попрощались один раз, но что такое один раз?!

      – Да, верно, что такое один раз? Просто ничего.

      Она