Экзамен на выживание, или Двойные неприятности. Надежда Олешкевич

запах горького шоколада так некстати напоминал о днях, когда я была счастлива, улыбалась по-настоящему, светилась душой.

      – Назовешь свое имя? – спросил Овиан, снова наклонившись ко мне.

      Сколько можно наносить эту мазь? Не так уж много у меня ран. Всего пару борозд от когтей гоблина на щеке и царапины на шее – я успела при обтирании все рассмотреть и проверить.

      – Кьяра Норкси, – негромко ответила я.

      – Значит так, Кьяра, взамен за твое спасение…

      – Тебя никто не просил!

      – Взамен за твое спасение, – настойчивее продолжил он и отстранился, – ты пойдешь со мной на бал, который будет после сессии.

      – Огорчу тебя, Овиан, но я не собираюсь здесь продержаться долго. Так что ищи другую спутницу.

      Он сделал глубокий вздох, зашевелил пальцами, и из его солнечного сплетения потянулись желтые ленты. Они жили своей жизнью, ощупывали-жалили пространство, тянулись ко мне. В местах, где была нанесена мазь, стало тепло. Ушли неприятные ощущения, исчезло пощипывание. Все длилось достаточно недолго.

      Овиан снова смотрел на меня холодно, притом не стеснялся опускать взгляд на грудь и ниже. Нагло рассматривал. Будто прикасался на расстоянии, даже не раздевая. Зачем? Уверена, там почти все видно. Но ведь не прикрываться же, не строить из себя недотрогу, когда сама начала снимать с себя одежду перед ним и делать вид, будто ничего не боялась.

      Я сидела, старалась держаться дерзко, с вызовом, гордо вздернув подбородок. Мне нечего стесняться!

      – Долг нужно отдавать, Кьяра, – начал закручивать он отставленную в сторону баночку с мазью. – Ты оденешься для меня в платье, будешь красивой. Это достаточно простое желание, не считаешь?

      – Ты настолько непопулярен в академии, что приглашаешь первых встречных? Плохи же твои дела.

      – Язва, – усмехнулся он и начал развязывать свой желтый плащ. – На, выверни и накинь, чтобы добраться до своего общежития, утром отдашь. Мося меня не должна заметить, – последнее он пробормотал больше для себя.

      – Спасибо, от тебя лучше не принимать помощи.

      – Эта помощь ничего тебе стоить не будет. Не станешь же ты одевать это, – указал он на мои грязные вещи, что до сих пор валялись на полу. – По-хорошему их следовало бы выбросить, но ты не из тех, кто так поступит. Ткань не самая дешевая, достаточно прочная, но много раз штопаная. Я это заметил еще тогда, когда занимался твоей спиной. Не буду спрашивать, кто ты и чем промышляла до поступления сюда, однако скажу сразу: ты пойдешь со мной на бал, не заставляй себя упрашивать – тебе не понравится.

      – Да что ты ко мне вообще прицепился?

      – Он влюбился, мелкая, чует мое левое колено, – посмеялся на моей голове кузнечик.

      – Конечно, как не влюбиться в такую красоту? Причем с первого взгляда, – сказал Овиан, а мне стало не по себе от его тона.

      Может, все дело в кинжале? Вдруг он копался в моих вещах еще в своем доме, но не успел ничего с ним сделать. И вот она я, у него под рукой, а запрещенная вещица в шаговой доступности. Нужно