Юность. Александр Омельянюк

них тебя вмиг по канатам размажет!» – под всеобщий хохот объявил тренер.

      – «Пусть!» – неожиданно возразил и новичок.

      – «Ну, как знаешь! Саш, давай ты первый что ли? Только проверяй его, пожалуйста, осторожно! Не отбей сразу у нашего слишком смелого новичка желание заниматься боксом!» – вновь распорядился тренер.

      Платону вставили в рот, смоченную в воде капу, надели и зашнуровали боксёрские перчатки и выпустили на ринг.

      – «Только помни строгие правила: ниже пояса, по спине, затылку и открытой перчаткой не бить! А по моему свистку немедленно прекращать бой!» – дал Виктор Алексеевич последнее указание Платону.

      Конечно, Кочет немного волновался. Он ведь видел, как его соперник до этого легко расправился со своими спарринг-партнёрами. Но в тоже время он чувствовал, что сможет того одолеть.

      И в нетерпении от этого у него даже стали немного трястись поджилки, что сразу заметили ребята, внимательно следившие за долговязым новичком.

      – «Так у него уже, вон, от страха, поджилки трясутся!» – громко заметил самый наблюдательный из них.

      – «Эй, парень! Ты лучше, пока не поздно, поменяй соперника на послабее!» – посоветовал самый доброжелательный из них.

      – «И смотри, не обосрись!» – посоветовал уже и кто-то из завистников.

      – «Саша! Помни, что я тебя просил!» – ещё раз напомнил тренер, внимательно уставившись на новичка – не передумает ли?!

      И поединок начался. Чемпион, легко танцуя вокруг Платона, для начала осыпал того градом лёгких ударов, пытаясь показать уязвимость соперника и своё над ним техническое превосходство.

      Платон невольно отступал, чаще успевая закрыться от ударов своими быстрыми руками, нежели увернуться от них. Тут-то он вспомнил уроки бокса от дяди Вадима Ерёмина.

      – Хорошо меня дядя Вадик научил работать руками! Только вот я не тренировал движения ногами!? – рассуждал он, чувствуя, что его ноги мало помогают в боксёрских движениях.

      Ученики и тренер уже с интересом смотрели на новичка, ожидая, когда же удары чемпиона станут чаще достигать цели, и сколько та продержится.

      – «Молодец! Хорошо держишься! Но попробуй атаковать! Саш! А ты пока перейди к обороне!» – вновь послышалось распоряжение Виктора Алексеевича, окрылившее Платона.

      Но он прекрасно помнил совет дяди Вадима, что при атаке надо не забывать и о возможной контратаке соперника.

      И Платон стал понемногу атаковать. Понимая, что соперник опытный, манёвренный и техничный, Кочет не стал мучиться с нанесением точных ударов в незащищённые места, а сосредоточился на их силе, стараясь бить резко, чтобы успеть возвратить бьющую руку в исходное положение.

      В общем, он старался попасть в цель через защищающую её руку. И дело пошло. После нескольких таких прочувствованных соперником ударов, его глаза округлились, и в них появился страх.

      Это раззадорило Платона, и он усилил натиск, без всяких манёвров и подтанцовок, как танк, напирая на соперника. И тот спасовал, пропустив