Юность. Александр Омельянюк

Во, здорово!» – закричал Платон, снова, но уже осторожно, стискивая свою любимую в крепких объятиях.

      – «Ты рад?!».

      – «Конечно!».

      – «Но у нас с тобой теперь будут проблемы! Ведь я теперь являюсь совратительницей несовершеннолетнего, и мне грозит уголовное наказание – тюремный срок!».

      – «Как?! Тебе, а не мне?!».

      – «Ты в данном случае жертва!».

      – «Ничего себе?! Жертва!?».

      – «Так что теперь это надо держать в секрете!».

      – «Так уже видно же!?».

      – «Я имею в виду, что ты являешься отцом! Ты никому не говори об этом, даже своим родителям! Во всяком случае, пока я сама не скажу!».

      – «Хорошо! Хотя меня распирает от счастья!».

      И они уединились в душ, а потом в спальню наслаждаться друг другом после долгой разлуки. При этом особенно много ласки досталось её животику.

      Покувыркавшись до обеда, влюблённые жадно поели и пошли гулять по Москве. Платон бережно вёл Варю, державшую его под руку, и они наперебой щебетали на разные темы.

      Пешком они прошлись по Котельнической набережной, любуясь лёгкими бурунами на реке-Москве, поднялись на Таганскую площадь и на троллейбусе доехали до Парка культуры имени Горького, в котором провели остаток дня.

      Они гуляли по аллеям и дорожкам парка, шурша золотой осеннею листвой и вспоминая зимние походы сюда на коньках. Нашли место, где целовались и неоднократно повторили это в разных уголках парка. Варя собрала букет из больших красивых листьев разных деревьев.

      – «Будет для сестрёнок гербарий! – покрутила она букетом в воздухе – Красиво! Да?».

      – «Да! Очень! Ты у меня прям художница!».

      – «А все мои положительные эмоции передаются ребёнку! И наоборот! Так что не расстраивай и не нервируй меня!».

      – «А смешить можно!».

      – «Конечно! Ты же у меня в этом деле мастак!».

      И Платон стал стараться. А это у него легко получалось. Ибо Варя понимал его юмор, и поощряла остроты.

      – «Ой! Я мороженое захотела!».

      – «А ты не боишься за горло?».

      – «Нет! Я буду лизать потихоньку. Это же он просит!» – опустила она глаза вниз.

      Платон купил один брикет, но Варя дала ему попробовать. Так и шли они долго теперь по набережной, смеясь облизывая брикет и губы друг друга.

      – «Давай всё же попьём и горячего!» – предложил он из-за разгулявшегося аппетита.

      Они повернули назад направо, нашли кафе, и насладились большими порциями кофе с такой же большой ромовой бабой. Заодно сидя отдохнув, пошли на выход и далее по Крымскому мосту к метро. От Таганской, как всегда, их путь лежал вниз к устью Яузы.

      – «Варь, уже поздно! Я не буду к вам заходить, хорошо!».

      – «Конечно! Ведь мои тебя скоро не отпустят! А Алевтина Сергеевна наверняка будет волноваться!?».

      – «Кстати! Нам в октябре обещали телефон уже поставить!».

      «У! Здорово! Главное вовремя!».

      И они нежно распрощались.

      – «Варюха! Я тебя очень