Неестественные причины. Филлис Джеймс

была шокирующей, но как должен отнестись к ней человек, для кого это не оказалось новостью? Обморок не выглядел поддельным и не позволял заподозрить вину.

      Реклесс внезапно встал, посмотрел на свою пустую чашку и медленно поставил ее на поднос. Сержант Кортни, немного поколебавшись, поступил со своей чашкой так же. Похоже, они наконец собрались уходить. Но прежде чем Реклесс уйдет, нужно сказать ему кое-что еще. Поскольку это была простая информация, важность которой пока была под сомнением, Дэлглиш злился на себя за медлительность. Пришлось напомнить себе, что предстоящие дни станут нелегкими и лучше не давать Реклессу шанса принуждать его к мрачному самокопанию.

      – Вам надо знать кое-что об этой подложной рукописи, – отчеканил он. – Возможно, я не прав, материала для анализа пока маловато, но я узнал описание ночного клуба. Похоже на клуб Л. Дж. Льюкера «Кортес» в Сохо. Помните это дело? В 1959 году Льюкер застрелил своего партнера, его приговорили к смертной казни, а потом освободили после отмены приговора уголовным апелляционным судом.

      – Я помню Льюкера, – протянул Реклесс. – Дело разбирал судья Бротуик. Клуб «Кортес» – удобное местечко, чтобы повесить на кого-нибудь убийство. На кого же его повесить, если не на Льюкера?

      Он направился к двери, сопровождаемый неотрывной тенью – сержантом. Перед уходом оглянулся.

      – Как я погляжу, нам повезло, что здесь оказались вы, мистер Дэлглиш.

      В его устах это прозвучало как оскорбление.

8

      Контраст между ярко освещенной комнатой и прохладной темнотой осенней ночи был разительный: всем показалось, будто они ухнули в яму. Когда за ними закрылась дверь коттеджа «Пентландс», Селия Колтроп испытала приступ безотчетной паники. Вокруг нее сомкнулась непроглядная ночь, она вдохнула темень и почувствовала ее тяжесть. Словно густой ночной воздух приобрел вес, и требовались усилия, чтобы сквозь него продраться. Было непонятно, в какую сторону идти, на какое расстояние. В непостижимой черной пустоте глухо и безрадостно звучал со всех сторон прибой, и она чувствовала себя заблудившейся путницей на затерянном берегу, которой грозят опасности. Когда Лэтэм посветил фонарем ей под ноги, земля выглядела нереальной и далекой, как лунная поверхность. Казалось невероятным, что человеческая нога может ступить на эту неверную почву. Селия Колтроп споткнулась и потеряла бы равновесие, если бы Лэтэм с внезапной силой не схватил ее за руку.

      Они побрели все вместе по тропинке, тянувшейся в глубь суши. Селия, не собиравшаяся возвращаться домой пешком, была в туфлях на высоких каблуках и постоянно поскальзывалась на морской гальке, усеивавшей тропу, или вязла в песке, после чего, подхваченная Лэтэмом, вертелась, как непослушная девчонка. Зато паника исчезла, глаза привыкли к темноте, с каждым шагом рев волн становился тише и безопаснее.

      Еще больше облегчения принес Джастин Брайс, произнесший своим обычным блеющим голосом:

      – Занятный недуг