Неестественные причины. Филлис Джеймс

скрылись за дверью, все пришли к согласию, что с волнениями вечера пора заканчивать. На гостей внезапно навалилась усталость. Когда Реклесс, черпавший, казалось, энергию в их утомлении и оживавший на глазах, принялся задавать вопросы о возможном орудии убийства, ответом ему было непонимание. Никто не мог вспомнить, имеется ли в его хозяйстве мясницкий нож или топор, где инструменты могут храниться и когда использовались в последний раз. Никто, кроме Джейн Дэлглиш. Но даже беззаботное признание мисс Дэлглиш, что из ее сарая несколько месяцев назад куда-то пропал топорик, ни у кого не вызвало интереса. Присутствующие устали. Теперь все, как перевозбудившиеся дети под конец праздника, хотели одного – попасть домой.

      Реклесс заговорил о деле только после ухода мисс Дэлглиш. Этого следовало ожидать, но Адам поймал себя на том, что его раздражает очевидная причина опасений сыщика. Упрекать Реклесса в глупости или в бесчувственности не было оснований. Он обошелся без излишних предостережений и не стал дразнить Дэлглиша призывами к осторожности и к сотрудничеству: оба знали, что он вправе надеяться на то и на другое. Это было его расследование, он играл в нем главную роль и мог сам решать, какие элементы головоломки довести до сведения Дэлглиша, а какие скрыть, кому и что рассказать. Дэлглиш не был уверен, что ему понравится эта новая для него ситуация.

      В комнате все еще было очень жарко. От огня осталась пирамидка белой золы, но жар, впитанный каменными стенами, ошпаривал лица, воздух был тяжелым. На инспектора это, впрочем, не действовало.

      – Расскажите мне о людях, собравшихся здесь сегодня вечером, мистер Дэлглиш, – попросил он. – Все они называют себя писателями?

      – Насколько я понимаю, Оливер Лэтэм причисляет себя к театральным критикам. Мисс Колтроп нравится называть себя романтической романисткой. Кем именует себя Джастин Брайс, я не знаю. Он издает литературно-политический ежемесячный журнал, основанный еще его дедушкой.

      – Знаю! – удивленно воскликнул Реклесс. – «Мансли критикал ревю». Его почитывал мой отец. В те времена шесть пенсов – это были деньги для трудового человека. И журнал честно отрабатывал эти деньги. А теперь это то же либеральничанье, как в «Файнэншл таймс»: советы по капиталовложениям, обзоры книг, которые никто не хочет читать, всякие уютные интеллигентские соревнования… Разве на это проживешь?

      Дэлглиш объяснил, что Брайс не зарабатывает на своем журнале деньги, а финансирует его из собственных доходов.

      – Похоже, он из тех, кто не прочь прослыть чудаком, – определил Реклесс. – Вы согласны, Дэлглиш?

      Вопрос был уместным. Когда расследуется убийство, уместно все, что касается характера подозреваемого, а в данном случае речь шла именно об убийстве. Но Адам почему-то разозлился.

      – Не знаю, – буркнул он. – Вероятно, ему присуща некоторая двойственность.

      – Он женат?

      – Насколько