Тина. Наталья Ронжина

то, что ей дурно, очень внимательно следила за процессом.

      – После вскрытия черепа, я ввожу через сонные артерии пять процентов формалина, чтобы определить какое вещество воздействовало на мозг жертвы. Он имеет нетипичную окраску, что в свою очередь говорит о применении химического вещества.

      Когда Елизавета Петровна, начала резать грудную клетку, Надежда, вышла из помещения, буркнув напоследок Тине:

      – Я жду снаружи.

      Оказавшись на улице, следователь глубоко вздохнула, набрав в лёгкие чистого воздуха. Рядом с моргом, располагавшимся за городской больницей, был лес, который облагородили и сделали городским парком. А так как лесопарковая зона протянулась на километр, здесь всегда был чистый воздух, ярко контрастировавший с запахами подвального помещения.

      Надежда не переживала, что не может дальше присутствовать на вскрытии. Елизавета Петровна всё сделает сама и напишет протокол о результатах по всем правилам, останется только поставить подпись. Хотелось отвлечься от этого и поразмышлять о расследовании. Близких людей у потерпевшей не было, кроме одной подруги. Соседи не вызывали подозрений. Осталось ещё наведаться на её работу и там хорошенько провести опрос, но это только в понедельник. Слава отписался, что отдал данные телефона предполагаемого преступника ещё одному знакомому программисту. Тот был хакером и не раз уже помогал полиции в добыче разного рода информации из виртуального пространства.

      ***

      Подвал морга.

      – Лиз, что это за гадость у неё в голове? – показывая пальцем на мозг жертвы, спросила Тина.

      – Я такого ещё не видела. У меня есть предположение, что ввели укол барбитурата в затылок жертвы. Его применяют в медицине для искусственного ведения человека в состояние близкое к коме. Но вот видишь этот бугорок?

      – Да, как будто применили магическое воздействие. Я такое видела на вскрытие человека, умершего от проклятья.

      – Именно! Я отправлю образец в лабораторию Ковена. Результаты, как обычно для официальных властей придётся подтасовывать. Но я уже сейчас могу тебе сказать, что преступник либо сам «тёмный», либо купил новую разработку зелья у ведьмака-травника.

      – Ну это сужает круг! Надо прошерстить в городе ведьмаков – зельеваров, а их не так много. Хотя с другой стороны, почему укол? Если бы он был ведьмаком, он бы применил нечто более простое?

      – Это зависит от его целей, – ответила Елизавета, продолжая извлекать органы и взвешивать их на весах, – и вот смотри, что интересно: жертва нанесла под воздействием препарата себе рану кинжалом в грудную клетку, хотя, судя по повреждениям мозга, она бы и так умерла через несколько часов. А это значит, что ему было необходимо самоубийство.

      Тина задумалась. Обычно от проклятия идёт заражение всего организма, который подвергается отравлению целиком, а тут только мозг. Вот для чего это преступнику? Есть ли в этом смысл? Может в городе объявился новатор, что смешивает медикаменты с зельями и проводит эксперименты?

      Это