Советская повседневность: исторический и социологический аспекты становления. Игорь Орлов

для теоретического осмысления, в то же время, благодаря своим историческим «съемкам ближним и крупным планом», изменяет традиционный взгляд на историческое целое. А исторические реконструкции и интерпретации, осуществленные благодаря концентрации микроисториков на ограниченном поле наблюдения, дают качественное расширение возможностей исторического познания.

* * *

      В семейном архиве Фельде-Елохиных более полувека хранится реликвия лагерной субкультуры – самодельная картонная, оклеенная тонкой белой бумагой книга. Надписи на обложке отсутствуют, но на обратной стороне титульного листа, очерченное рамкой, расположено дружеское посвящение в стихах, раскрывающее тайну создания книги:

      Ждать от меня великого творенья —

      Напрасный и неблагодарный труд,

      Слаба во мне игра воображенья.

      Однако попытался я представить тут

      (И да простят мне это внучки Евы)

      Отчет о подвигах Осла и Орлеанской девы,

      Которые Вольтер так смело описал.

      Амура жертвы те в часы досуга

      Небрежною рукой я начертал,

      Горя желаньем позабавить друга.

      И будет в том уже моя заслуга,

      Когда рисунки эти хоть на час

      Отвлечь от мрачных мыслей смогут Вас.

      Под посвящением стоит подпись в виде литеры «К» и дата: «31 декабря 1944 года» – вероятно, время создания самой книги, приуроченной к новому, 1945 году. Литера «К» означает начальную букву фамилии создателя книги – лагерного художника К.Э. Кунова, который, согласно семейному преданию, подарил эту книгу лагерному врачу В.Я. Фельде, спасшему его от смертельного недуга. Если о судьбе Виктора Яковлевича Фельде известно достаточно много[21], то о художнике имеется очень мало сведений. Сохранился малограмотный рапорт некого начальника ПТЧ-3 на имя начальника 3-го отделения Ф.Ф. Мичко, датированный 22 августа 1944 г., с несколькими начальственными резолюциями, в котором фамилия художника пишется и как «Кунов», и как «Куноф». В архиве семьи Фельде-Елохиных, наряду с другими рисунками художника, находится его автопортрет периода заключения, на котором он выглядит совсем молодым человеком. Если судить по тем художественным произведениям, на которые опирался художник, создавая иллюстрации к «Орлеанской девственнице» Вольтера, он имел достаточно разностороннее и основательное для своего времени образование.

      Важнее другое. В судьбе этого человека, как в зеркале, отразилась трагедия творческой личности в эпоху насаждения «политической иконографии» и триумфальной, жизнеподобной эстетики. Салонное искусство, тесно связанное с банальностью и консервативностью, на протяжении 1930-х годов постепенно превращалось в канонизированную субкультуру, апофеозом которой стала выставка в Музее изобразительных искусств в Москве (февраль 1939 г.) «Ленин и Сталин в изобразительном искусстве», приуроченная к 60-летию вождя. Искусство авангарда первого послереволюционного

21

Выходец из многодетной немецкой семьи из Астрахани (его отец, Генрих Яков, был управляющим банком), Виктор Фельде был восьмым из девяти детей. При вступлении в октябре 1918 г. добровольцем в Красную Армию – в оркестр 1-го астраханского мусульманского пехотного полка – Виктору пришлось скрыть свое социальное происхождение. В конце января 1921 г. он был уволен в бессрочный отпуск оперативным управлением 4-й армии Южного фронта, хотя в запас был переведен только в октябре 1926 г. Тем не менее 26 февраля 1921 г. Фельде был зачислен на медицинский факультет Таврического университета, а в июне 1926 г. завершил обучение в Саратовском государственном университете. В конце декабря этого же года молодой врач женился на Софье Ефимовне Кузнецовой. Вскоре семья переехала в Республику Немцев Поволжья. Здесь, в с. Кеппенталь, Фельде работал врачом до 1933 г., после чего семья переехала в г. Ессентуки, где Виктор Яковлевич получил место главного врача.

Безоблачная семейная жизнь была неожиданно прервана в октябре 1941 г., когда семью Фельде сослали в Томскую область. Советских немцев выселяли с территории Поволжья, Кавказа и Крыма якобы из-за их тесных «связей с Третьим рейхом». Виктор Яковлевич сначала был направлен врачом в поселковую больницу Зырянского леспромхоза, но в марте 1942 г. был мобилизован в трудовую армию – в рабочую колонну при Волжском лагере Главного управления железнодорожного строительства НКВД, где находился на положении вольнонаемного рабочего. Но позднее, вероятно, в 1944 г., он был переведен на строительство Широковской ГЭС в г. Кизел, где в условиях Широклага оказалось востребованным его медицинское образование. В мае 1946 г. Фельде был переведен на положение спецпереселенца, а в августе семья смогла воссоединиться. В октябре того же года они переехали в г. Днепродзержинск. Здесь Виктор Яковлевич продолжал работать врачом до конца 1960-х годов и, выйдя на пенсию, скончался в 1976 г.