Тело и сексуальность. Натали Устинова

ничего не доказывать, наверно, оно так и есть. Я уже ему не соперник, я схожу с дистанции. И в моих силах единственное, чем я могу управлять, – это секс. Поэтому я и рулю. Только тут у нас осталось что-то совместное, в работе разделилось, по деньгам он отделился, по спорту – тоже. Секс – единственное, что требует присутствие нас двоих в один промежуток времени.

      – Так это манипуляция чистой воды, он манипулирует тобой, а ты – им.

      Он как манипулирует? Говорит: «Дочь со мной не сидит! Ты мама!» Это манипуляция. Да, я мама, а ты папа. Это про равенство. Если в семье с появлением ребенка нет равенства, то куда необходимо смотреть? В родителей, в родительские отношения, корень может быть там. У мамы и папы с появлением детей тоже происходили некие перемены. У наших родителей как было? Появился ребенок, мама продолжает работать. И на ней еще лежат другие обязанности: приготовить поесть, убрать квартиру, с детьми сделать уроки. Папа иногда лишь проявлял участие в процессе совместной семейной жизни. А мама еще могла и на двух работах работать, а вдруг еще и хобби? Получается, что на маме лежал огромный груз, не было равенства. У папы больше свободы. Главное – работать и деньги приносить. И ты видела такой сценарий жизни, и для тебя сформировалось – нет равенства.

      Как ты проживала свое детство? Что ты видела?

      – Это же про мои ощущения? А то ведь могло быть все совершенно по-другому.

      – Да, это твоя реальность.

      – Я вижу, что у моих родителей, наоборот, было равенство. Папа работал, а мама – никогда не работала официально, но всегда ему помогала. Больше занималась нами, домашними делами, но и в его бизнесе тоже участвовала, но не в такой степени, как сам папа.

      – Нелегально?

      – Да, можно так назвать. Рекламу давала, с кем-то общалась. Сейчас они, наверно, одинаково работают. Но в моем детстве мне казалось, что она иногда помогала папе. Они оба дома отсутствовали, но как было на самом деле, я и не знаю. Мне казалось, что мама наполовину работает, в два раза меньше, чем папа, а вторую часть своего времени занимается домом, своим шоппингом, своими подружками. Я не видела у мамы супернагрузки, что она на трех работах, выжата как лимон, у нас дома были даже помощницы, кто-то готовил и убирался. Мне кажется, у мамы была легкая жизнь, что папе было куда сложнее.

      – Ты это называешь равенством? Или все-таки нет? У мамы легкая жизнь, а у папы – тяжелая. Я же не говорю только про маму. Я говорю про неравенство. Неважно, у мамы или у папы. Неважно, на кого и как ты смотришь, важно – есть ли там равенство. В равных ли они были отношениях? В равном ли количестве были распределены обязанности в семье?

      На твой взгляд.

      А не так, как они выбрали. Как Ты считала, как Ты на это смотрела. Может, ты кого-то жалела?

      – Мне казалось, что мама живет более простую жизнь. Потом она отхватывала какой-то стресс от папы – точнее, мы все отхватывали. Но знаешь, кажется, что, возможно, тут стоит про бабушку вспомнить. Мы часто бывали в гостях у папиной мамы, и она мне все время про мою маму капала: «Вот, опять твоя мама посуду не помыла, позвала служанку…» И вот так моя бабушка говорила мне про мою маму. Но я нормально относилась к тому,