В терновнике. Татьяна Володина

не так просто оказалось выпроводить, но Александр был рядом, и только одно его присутствие уже добавляло Анне сил и решимости. Казалось, с его помощью она способна горы свернуть, что уж говорить о таких мелочах, как прощание с родителями. Оставшись вдвоем, новоиспеченная пара сначала долго молчала. Казалось, неуверенность накрыла обоих с головой, было непонятно, что говорить, что делать теперь, как вести себя. За прошедшие месяцы они успели отвыкнуть друг от друга, что было очень заметно. Но в молчании рождалось что-то новое, оба понимали, а потому уже сознательно не торопились его нарушать. Анна продолжала лежать, удобно устроив больную руку на подушке рядом с собой, Александр сидел на краешке дивана, вытянув ноги и почти касаясь ими тумбы, на которой стоял телевизор. Они посматривали друг на друга, но не встречались взглядами.

      Первым заговорил мужчина.

      – Ну вот, ты уже выглядишь лучше, – сказал он, довольно кивая. – Бледность уходит, и глаза более здоровые. Как чувствуешь себя?

      Она еще помолчала, теперь уже не отводя глаз, глядя на него. Потом ответила:

      – Легче, спасибо. Твоими заботами. Кажется, твое лекарство уже начинает действовать.

      Он кивнул.

      – Но особенное тебе спасибо за то, что ты помог выпроводить моих предков, – добавила она. – Они, конечно, помогли, не спорю, и покушать приготовили, и мама мне голову вымыла, и ухаживали за мной, чтобы я руку не напрягала… Но знаешь, я очень от них устала. Напряжение было постоянное. Я боялась что-то сказать или сделать – что-то «не то», если ты понимаешь… – Она сделала движение пальцами в воздухе, словно изображая кавычки.

      – Понимаю, – снова кивнул он.

      Девушка вздохнула.

      – Ну вот… Теперь, когда они уехали, а ты остался, я спокойна, мне легко, и чувствую я себя намного лучше.

      – Тебе спокойно со мной? – спросил мужчина, и ей показалось, что в его голосе прозвучало сомнение.

      – Да. Очень.

      – Ты правда все еще любишь меня? – произнес он еще тише.

      Она улыбнулась, поймала здоровой рукой его руку, заглянула в глаза, где в карей глубине дрожало ее отражение.

      – Очень люблю, Саш… А ты не передумал?

      Он покачал головой и склонился над ее рукой, нежно целуя.

      – Я никогда не передумаю. – Вышло невнятно, смазанно. – Это какое-то чудо, что ты все еще меня любишь и мы наконец можем быть вместе. И между нами никто не стоит. Поверить не могу.

      – Я тоже, – призналась Анна, потом несмело, шепотом попросила: – Поцелуй меня.

      Он поднял лицо от ее руки, посмотрел. Так, наверное, смотрят на принесших благую весть ангелов – неуверенно, радостно, в волнении и трепете, с едва скрываемым страхом. Она бы не хотела, чтобы он так смотрел, такой взгляд пугал. Но когда он приблизился, навис над ней всем своим ростом, плечами, руками, она перестала бояться и захотела только одного: чтобы это никогда не закончилось. Пусть он будет рядом, пусть всегда вот так закрывает ее своим телом от невзгод и неприятностей жизни. Пусть