Добрая злая ведьма. Лана Андервуд

головой, разглядывала улицы и пыталась понять, что со мной произошло. Может я до сих пор лежу в канализации? Просто без сознания и вижу сон? Но как-то уж все реально. Особенно боль. Иду с большим трудом. Если бы не старушка, просто села бы посреди дороги и никуда не пошла. Запахи, опять же…

      – Вот и пришли.

      Старушка привела меня к старенькому одноэтажному домику. Забор покосился, крыша в нескольких местах залатана кое-как. В одном из окон отсутствует стекло и окно просто заколочено досками.

      – Проходи, проходи.

      Внутри все оказалось не так печально. Что меня удивило, так это в ванная и туалет. Все же, судя по городу, удобство на улице должны быть, но нет.

      – Сейчас подберу что-нибудь из вещей внучки. Ты пока воду набирай и залезай греться.

      Подумав немного, отказываться не стала. Идти куда-то в таком рванье и такой грязной не стоит.

      Кран и вентиль немного отличались от мне привычного: вентиль почему-то светится и треугольной формы, а кран слишком короткий. С трудом разобравшись, с блаженством окунулась в теплую воду.

      – Залезла? – спросила вернувшаяся женщина. – Вот и славно. Я тут платье повешу. Не спеши. Приготовлю нам что-нибудь. В комнате есть зеркало, а рядом столик. Как закончишь мыться, возьми гребень и расчеши свои спутанные волосы. Не справишься, меня позовешь.

      Облокотившись на бортик в ванной, задумалась о происходящем. Стоит признаться в том, что происходит что-то очень странное. Даже мое тело. Оно вдруг как-то сильно помолодело. Шрамы, которых отродясь не было. А еще странный знак на плече… Похож на татуировку, но его будто набивали не поверх кожи, а внутри. Как такое возможно?

      Долго в воде не просидела. Оттерев кожу от грязи, и хорошенько вымыв волосы, вытерлась полотенцем. Схватив платье, вошла в комнату. Первым делом подошла к зеркалу и ужаснулась в который раз за сегодня. Это не я! В смысле вообще! Глаза черные, как ночь, когда у меня глаза с рождения светло-зеленые. Волосы действительно длинные, темно-коричневые. Ровный носик, чуть пухлые губы. Очень красивая. Но не я. А все эти шрамы по всему телу… Теперь понимаю, почему женщина спрашивала об избиении. Даже на лице все еще остались свежие синяки.

      Трясущимися руками натянула на себя серое, но чисто и не рваное платье. Расчесаться не получилось. Гребень то и дело выпадал из рук.

      Опустившись на кровать, разревелась. Плакала очень долго. Женщина прихрамывая, но уже без клюки, зашла посмотреть все ли в порядке и увидела как я реву белугой. Она успокаивала, что-то шептала, а я не могла успокоиться. И ведь не понимала из-за чего именно плачу.

      – Ну-ну, все будет хорошо. Клеймо рабыни можно снять. Это не страшно.

      – Рабыни?.. – всхлипнула и разревелась с большей силой.

      Так вот почему знак такой знакомый. Когда-то в институте я очень интересовалась историей. Не только для учебной программы. Меня просто интересовали древние века. Клейма были различные. Покупая рабыню, хозяин ставил клеймо своего рода как