Обратная сторона радуги. Елена Маючая

хвостом…

      «Но где мне нынче купить новую звезду?» – подумала Ева.

      И стала искать утешение у родных. Бабушка читала Библию, мать разминала папиросу.

      – У меня больные суставы, но я несу свой крест, – сказала одна и зевнула.

      – У меня было прошлое, которое хочется забыть. А у тебя прошлое, которое ты постоянно вспоминаешь. Зарплату платят вовремя, вот и смотри на жизнь веселей, – посоветовала вторая и подавилась дымом.

      Тогда Ева спросила соседку, которая так и не устранила себорею, даже пыльный пробор не поменяла.

      – Перхоть на спецовке не видно, чего тогда ради стараться? – пожала она плечами. – А на головах у всех одинаковые платки. Тебя же взяли замуж, значит, и мое время придет. А Павлов на всех не найдется, – и пошла в хлев добывать жирное молоко.

      От козлиной мудрости Еве не стало легче. Наоборот. Дни показались до омерзения одинаковыми, а ночи опять стали бессонными. Но уже не от девичьей любви, а от тоски понятной только когда-то «бракованным» людям. Фантомная звездная боль не давала покоя – щека горела, как от ожога кочергой.

      И Ева стала завидовать снова. Самой себе. Той девочке, что родилась с некрасивым винным пятном. С которой никто не дружил. Которая, стараясь быть незаметной, тихо пела в церковном хоре. Той девушке, на которую каждый обращал внимание, вращая тем самым мир вокруг нее. Той школьнице-звезде подражали, а этой женщине уже никогда не будут. От таких мыслей Ева испускала во тьму звуки, похожие на песни шакалов в глубоких темных оврагах. Теперь даже прошлая жизнь матери казалась настоящим фейерверком: в ней были плохие мужчины, несвобода и уникальная дочка.

      Кстати, через несколько лет у Евы родилась исключительно обычная девочка. Вполне здоровая, со средними способностями, безо всяких отметин. Что повергло Еву в еще большую депрессию. Раздражали абсолютно все оттенки серого: заводское бытие, бабушка – слишком живучая, несмотря на больные суставы, мать, муж, собственное дитя, безликая толпа на проходной, безликая очередь в булочную, безликие прихожане в церкви, в общем, весь этот туман, которому так уютно в пределах маленького города. Даже енот, намертво пришитый к пальто, спас ситуацию всего на пару месяцев, у прекрасной половины серой массы тоже появились полосатые воротники. Иных же целей у бывшей астральной девушки не было. Евины дни превратились в камни, камни стали пригорками, пригорки высокими хребтами.

      Ближе к морщинам Ева начала кутаться в серую шаль, которую от смертельной скуки побила моль. В этой же шали была на похоронах бабушки, потом умерла мать. Ева выдала замуж дочь, вышла на пенсию и переселила серого супруга в бывшую детскую. Чтобы не храпел и не мешал смотреть на ночное небо – вдруг упадет запасная звезда, чтобы блеснуть хоть напоследок, на зависть всем. Но разве одной и той же щеки может дважды коснуться небесное светило?

      И все же на Еву кое-что просыпалось. Не сразу, уже в эпоху зрелого радикулита. Не волшебная пыльца, но самая настоящая небесная труха. Влетела