Цеховик. Книга 8. Запах денег. Дмитрий Ромов

прекратите вы, товарищ генерал, не нужно этого. После того, что между нами было, можете меня по имени называть.

      – Да-да, – соглашается он с виноватой улыбкой. – Это точно, чего только не было. Ты вон даже поколотил старика.

      Смотреть на это унижение неприятно. Он потеет, то и дело вытирая лицо салфеткой и поправляя влажные волосы, постоянно дёргает узел галстука, отдувается и вообще, выглядит крайне растерянно.

      – Вообще убить хотел, – хмыкаю я.

      – Правильно, правильно, так мне и надо. За дело ведь, я же понимаю….

      Тьфу…

      – Ну, ладно, кончайте вы этот балаган. Страшно вам что ли?

      – Страшно, – тут же соглашается он и наклоняется через стол в мою сторону. – Я ведь к ним отношения не имею. В делах участия не принимал, а сейчас как пойдут без разбора головы рубить, так и мою срубят. А я ведь приказы выполнял и всё.

      Подходит бармен и ставит графинчик и пузатый бокал на низкой ножке. Печёнкин наполняет его до краёв и залпом осушает. Возвращает на стол, резко закрывает рот рукой и стреляет глазами налево и направо. Потом убирает руку и выдыхает:

      – Уф-ф-ф… хорошо пошла… Благодарствуйте.

      – Кто приказал меня убрать? – спрашиваю я. – Не для протокола.

      – Караваев, – после паузы и мучительных сомнений выдаёт он.

      – Какой бюджет на это выделил?

      – Да какой бюджет? Никакого. Я Суходоеву команду дал и всё.

      – И он так легко согласился?

      – Звание и должность пообещал. Согласился. Чмо был, не человек.

      – А вторая попытка? Кто второй раз стрелял?

      – Не знаю, – отвечает Печёнкин и лицо его становится испуганным, будто он боится, что я не поверю.

      Ну, собственно и боится, наверное… Странное это дело, очень странное. Не хочет говорить или действительно не знает? Ладно…

      – Ну а что, собственно вы от меня хотите? – перехожу я к главной теме его визита. – Я ни на что не влияю, к расследованию отношения не имею.

      – Брагин, ну ладно, будь ты человеком, – повышает он голос. – Я тебе пригожусь ещё, не последний день живём, правда?

      Алкоголь побежал уже по венам.

      – Так что я сделать-то могу?

      – Да всё ты можешь! Я дурак был, что тебе не верил, идиот! Надо было сразу на твою сторону вставать… Ну, прости, я ж подумать не мог, что какой-то пацанёнок, потрох ссу… э-э-э… прости-прости, короче, что ты вот с генсеком чаи гонять будешь. Ну, так ты же не чмо, ты парень хороший, добрый, вон за девчонку чужую совсем заступился вчера… Скажи Чурбанову, что я пригожусь. Пусть меня переведёт хоть в последнюю дыру, в жопу мира, хоть в Кушку, хоть в Наушки, но только оставит на службе. Куда я без милиции, ты сам посуди. Ну, и потом, у меня же и на Куренкова, и на тебя, и на всю…

      – Что-что? – поднимаю я брови.

      – Ой… Нет, нет, это чисто… это… нет, я не так выразился…

      – Ох, и мудак ты, Печёнкин. Вот нахер ты мне нужен, а? Ты же сдашь сразу, при малейшей возможности…

      – Кто, я? – перебивает он, ударяя кулаком себя в грудь. – Не, я нет! Кого я сдавал? Егор Андреич, ну вы войдите в моё…

      – Так, ладно, время позднее, идите домой.