Либерти. Мария Тайя

часов добираться обратно.

      Чем больше Тамара узнавала эту планету, тем больше она в ней вызывала доверия и восхищения. Конечно, не хочется улетать так далеко от папы, мамы, сестры. С Либерти не улетишь просто так. Шаттлы отправляются не каждый день, и стоит это очень дорого, и лететь долго… Но, похоже, оно того стоило.

      Глава 4

      Дождь лил всю ночь, утро и только к пятнадцати часам чуть угомонился. Вымыл всю листву на деревьях, отчего та стала ещё более сочной. Хотя солнца и не было, но картина со спортивной площадки за корпусом открывалась не такая уж печальная. Да, мокро, сыро, чуть прохладно. Да, небо серое. Да, все попрятались в своих комнатах, рекреациях, столовой. Часть ребят готовились к вечернему мероприятию. Какая-то викторина по типу «Самый умный». Ох, ну это не для Тамары. Она не была выскочкой и выделяться не любила.

      Она сидела на спортивной площадке под навесом и ждала.

      «И с чего я решила, что он вообще придёт?!»

      Но было так хорошо просто сидеть в одиночестве и слушать стук капель, падающих с навеса, любоваться изумрудами листвы, что было уже неважно, придёт или нет. Видимо, забыл. Видимо, у него какие-то другие важные дела. Видимо, пошутил.

      – Хеллоу! Чего мокнешь?

      От неожиданности Тамара чуть не подпрыгнула.

      – Наслаждаюсь тишиной. Думала, ты не придёшь, – прищурилась, продолжая сидеть на скамейке, уперевшись руками.

      – Я же сказал, что буду. Я тебя, кстати, в комнате искал. Жанна разве что раздеваться передо мной не начала, только чтобы я задержался. – Грен рассмеялся.

      Неужели это забавляет его? Тамара вздохнула. О времена, о нравы!

      – Тан что будем делать? Может, в зал, если пустят? А можно литературой здесь позаниматься. Тан тихо здесь.

      – Литература! В зале, думаю, сейчас тоже народ. Дождь почти закончился. Можно прогуляться.

      – Пойдём. – Тамара улыбнулась, встала. Так странно всё.

      Как выяснилось, Грен уже шесть лет изучал русский и только последние года два начал читать русскую литературу в оригинале. У него был преподаватель из МГУ имени Ломоносова, которого его отец пригласил в Университет Либерти работать. И эти занятия Грен старался не пропускать. Хотя очень многие говорили ему, что это пустая трата времени. К чему ему русский? Но Императору, безусловно, нравилось увлечение его сына-непоседы. Россия активно участвовала во многих международных проектах Либерти, в том числе и образования. И то, что сын хотел говорить на одном языке с носителями русского и изучал литературу, могло дать Либерти больше приятных бонусов при переговорах в будущем.

      Всё это было прекрасно, но русский язык, как известно, действительно сложный. Очень сложный. Замудрёная грамматика, волшебный синтаксис, огромное количество самых невероятных вариаций глаголов, паронимы, словообразование, склонение числительных, интонационные конструкции и огромное множество чего другого, что и русскому человеку не всегда доступно, а уж тому, кто с рождения