Семья убийц. Владимир Колычев

И уехала.

      Кауров удивленно повел бровью, глядя на Глицевича. Ему он говорил совсем другое. В первой версии Лариса не выходила на дорогу назло нему, а сейчас она, оказывается, успела уехать. И как ему после этого верить?

      – Не уезжала она. В лесу осталась.

      – Так я же не знал!

      – Знал!.. Все ты знал!.. Нож куда дел?

      – Какой нож?! – встрепенулся Глицевич.

      – Которым ты убил!

      – Не убивал я!

      – Ну да, – презрительно скривил губы Евграфов.

      – Где мой адвокат? Я ничего не скажу без адвоката!

      В ответ Евграфов грозно глянул на Каурова.

      – Почему задержанный без наручников?

      Глицевич фактически оказал сопротивление, пытался сбежать от правосудия, Кауров имел полное право держать его в наручниках, но распорядился их снять. Возможно, Глицевич вовсе не убийца. Но объяснять Кауров ничего не стал, отделался стандартным ответом.

      – Виноват!

      – А почему не за стеклом? Почему не в клетке?.. Этот зверь человека убил!

      – Я не зверь! – жалко возмутился Глицевич.

      – Зверь! – Евграфов вперил в него взгляд. – И твое место в клетке!.. Но ты на это не надейся! Сидеть будешь в общей камере! Как убийца и насильник! Как убийца и насильник чей-то сестры, жены, дочери!.. Завтра же там и окажешься! Завтра! И поверь, никакой адвокат не спасет тебя от расправы!

      – Но я Ларису не насиловал!

      – Это ты скажешь своему адвокату! Потом! – зловеще усмехнулся Евграфов.

      – И не убивал, – подавленно пробормотал Глицевич.

      Евграфов крепко задумался, вытянув губы трубочкой и закатив глаза. Глицевич успел вспотеть, пока тянулась пауза.

      – Ну хорошо, не насиловал… – наконец согласился он. – Но убил!

      – Нет! – мотнул головой Глицевич.

      Но Евграфов как будто и не заметил этого.

      – Как Лариса оказалась у тебя в машине?

      – У них автобус сломался, я подобрал.

      – И сразу на речку?

      – Ну да.

      – И она сразу отдалась?

      – Сразу…

      – Тебе не показалось это подозрительным?

      – Ну, не знаю…

      – А если показалось, если она проститутка? Если у нее гонорея, СПИД, сифилис, гепатит?.. Она тебя об этом предупредила?

      – Нет.

      – Значит, сам догадался! И разозлился! Это ты в гневе швырнул колготки в кусты, Лариса стала уходить, ты ее догнал… Ты действовал в состоянии аффекта, парень! Знаешь, что это такое?

      – Сильное душевное волнение?

      – Это всего три года лишения свободы!.. Ты чувствовал озноб, онемение рук, у тебя был холодный пот?.. – спросил Евграфов и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Если было, мы тебе поверим. И разрешим написать чистосердечное признание с указанием признаков аффекта. Ты пишешь чистосердечное признание, мы подводим убийство под состояние аффекта, передаем дело в суд, и ты получаешь свои законные три года. А может, и два. Условный срок, извини, обещать не могу.

      – Мне нужно