Семья убийц. Владимир Колычев

ее забрал? Что у нее там было, сумка, чемодан?

      – Сумка дорожная.

      – Где сумка?

      – В машине у меня осталась…

      – Поехали!

      – Куда?

      – Сумку в управление отвезем! – усмехнулся Кауров. Не уловил он логики в объяснениях. Глицевич вошел в раж, зашвырнул колготки за куст, Лариса могла психануть и даже забыть о своей сумке. Парень отправился за ней, собираясь отвезти ее домой, но не дождался и уехал. А до Демьярска километров двадцать, пешком очень далеко, на попутной машине опасно, и Глицевич не мог этого не знать. И про сумку в машине он знал, понимал, что Лариса может обвинить его как минимум в краже. Но тем не менее он уехал, можно сказать, оставил девушку в беде. Или он подлец и вор, или убийство – его рук дело. Сначала убил, а потом уже уехал.

      – Всего лишь сумку? – тешил себя надеждой Глицевич.

      И даже на какое-то время поверил, но в дороге надежды развеялись. Он косо глянул на Каурова.

      – Вы думаете, что это я убил?

      – Надеюсь, что нет.

      Кауров не хотел обострять и без того непростую ситуацию. Сейчас он пытался одним выстрелом убить двух зайцев – и добраться до управления самому, и доставить к месту назначения подозреваемого вместе с его автомобилем. Задача непростая, поскольку Глицевич в отчаянии мог направить свою машину в придорожный столб. Если убийца он, то его ждет безумно долгий тюремный срок, одна мысль об этом – тяжелейший удар по психике. Нервы не выдержат, рука дернет руль…

      – Наде-етесь?!. Да вам за радость человека посадить! Невиновного!

      – Может, там у реки еще кто-то был? Может, ты кого-то видел? – чтобы успокоить страсти, спросил Кауров.

      – Кого я видел?.. – встрепенулся Глицевич и даже немного снизил скорость.

      – Может, за Ларисой кто-то пошел?

      – Не знаю, не видел… Но там на поляне машина стояла, – парень быстро глянул назад и стал притормаживать.

      – Где там?

      – У реки, недалеко от нас. Могу показать!..

      Кауров усмехнулся. Он дал подсказку, Глицевич за нее ухватился и на ходу придумал посторонний автомобиль. Как утопающий за соломинку схватился.

      – Номер, марка?

      – Номер не разглядел… Да и с маркой непонятно, кажется, «Патфайндер», но, может, я ошибаюсь. Темно было. А машина с выключенными фарами стояла. И подсветка номеров не горела.

      – А почему сразу не сказал?

      – Да как-то не подумал…

      – Мы проезжали мимо места, где машина эта стояла?

      – Да.

      – Понятно.

      – А я все равно покажу! – вышел из себя Глицевич.

      Но машину развернул аккуратно, спокойно, не психуя. Кауров смотрел на него, сдерживая раздражение. Вдруг «Патфайндер» на берегу реки не вымысел?

      Глицевич вернулся к реке, остановил автомобиль перед зеленеющей рябиной, заглушил двигатель, вынув ключ зажигания. И выскочил из машины, как будто решил убежать от Каурова, но далеко не ушел, встал, раскинув руки.

      – Здесь машина стояла, вот, на полянке. Тут до нас метров пятьдесят было.

      Глицевич смотрел на полянку, которая