Современный индийский рассказ. Читра Мудгал

Пришла! Пришла!» Она открывала дверь, он подпрыгивал, повисал у нее на шее, поднимал ножки и так они доходили вместе до кровати. Кроме них, в мире никого больше не было, да и не могло быть…

      Она прямо сказала Нишитху, что не потерпит никого, кто встанет между ней и Баччу. В ее жизни есть смысл, решимость. И цель тоже. Потому и телесные желания совсем пропали.

      – Это самоограничение и преодоление природы, – сказал Нишитх.

      – Это не так… Не осталось ни самоограничения, ни попыток преодолеть природу… Тело не только понимает свои границы, но и само их создает.

      – По мне, это подавление.

      – Ты не можешь объяснить мне, зачем жить…

      – Ты преувеличиваешь. Не хочешь на меня смотреть даже…

      – Для меня не осталось никакого смысла в этих разговорах.

      – Вот, – Нишитх аккуратно пододвинул к ней маленький черный дневник.

      – Что это?

      – Посмотри сама.

      – Но зачем?

      – Чтобы узнать меня.

      – Разве я тебя и так не знаю?

      – Это другой я.

      – Мне совсем не обязательно знать тебя другого, если это так.

      – Может быть… Но, Шубху, я хочу, чтобы ты узнала и другого меня.

      – Нишитх, читать чужие дневники – преступление!

      – Но не тогда, когда кто-то сам хочет, чтобы его дневник прочитали.

      Ее нерешительность все более нарастала, подобно тому, как в чашке с кофе, стоящей на столе, сгущались сливки. Она захотела выпить кофе залпом, сдвинув сливки. Но не смогла. Кофе, который принесли минут пятнадцать назад, на вкус казался приготовленным несколько дней назад. Словно кто-то приготовил, забыл выпить, а теперь этот же кофе принесли ей. На душе становилось тяжело, словно сгущались сумерки. Пора уходить. Рядом с Международным индийским центром моторикшу не поймать. Придется идти пешком до Кхан маркета. Баччу уже волнуется: мама обещала вернуться через час-полтора, а так и не пришла.

      – Пойдем?

      Погруженный в себя Нишитх очнулся и посмотрел на нее:

      – Давай еще выпьем по чашке кофе?

      Она встала:

      – Я и первую-то не выпила…

      – Почему? Кофе не очень?

      – Не хочется… – поднявшись, она отодвинула стул, повернулась к Нишитху спиной, ей показалось, что он поднял дневник со стола и посмотрел на нее с мольбой. Он тихо подошел к ней.

      Они вышли из ворот и по счастливому совпадению им попалась на глаза свободная моторикша. Садясь в нее, она попыталась изменить выражение своего лица, чувствуя, что маска равнодушия отражает какую-то безнадежность, что это нехорошо. Ей не хотелось быть такой.

      – Нишитх, спасибо за кофе!

      Лицо Нишитха было очень грустным, как будто сгустились сумерки.

      – Я и теперь хочу, чтобы ты прочитала дневник.

      Ей хотелось сказать ему: «За это прости, Нишитх». Но она не смогла отстранить протянутую с радостью и надеждой руку Нишитха, держащую дневник.

      Ночью, уже в постели,