Русский ВИТЯзь прямо не ходит. Маргарита Преображенская

хозяйке, хитро глядя ей в глаза. Морда у него, как у многих мейн-кунов, подозрительно смахивала на сильно обросшее человеческое лицо. Александра усмехнулась и погладила кота по большой лохматой голове. Наверное, этого мейн-куна правильнее было бы назвать Капитализм (с человеческим лицом, как сказал кто-то из политических деятелей), но Александра была далека от политики. Казалось, взгляд кота оказал гипнотический эффект, и она мгновенно уснула. Разбудил её громкий повторяющийся шорох. Мейн-куна на месте не было, зато кто-то мурзился и копошился в кромешной темноте. Александра щёлкнула выключателем, и в свете бра ей открылась потрясающая картина: Кэ Ша сидел на её сумке и яростно грыз печать на свитке. Дорвался, как говорится!

      – Ну, что ты?! – воскликнула Александра, аккуратно отобрав у него послание.

      Печать была всё-таки необратимо откусана, и свиток сам развернулся в руках, обнародовав, таким образом, затейливую надпись «ЗАВЕЩАНИЕ», начертанную очень красивым почерком и украшенную завитушками. Здесь фамилию уже можно было разобрать, а может это и не фамилия была вовсе, ибо начиналась с маленькой буквы и имела большой отступ от имени и отчества.

      – Хм…Что за шуточки?! – пробормотала Александра, быстро просматривая строку за строкой.

      Из послания следовало, что ей в наследство от той самой «Ведагоры Богдановны… убиенной» (о, как!) полагается дом где-то в Подмосковье со всем его содержимым по прилагаемой описи. Дальше всё начинало подозрительно смахивать на номер для КВН, потому что в этой самой описи, кроме прочих диковин с не совсем внятными названиями были означены: камень верстовой-балабольный – одна штука, шлем набалдашный, кладенец-самосек и ещё куча всякой всячины тоже по одной штуке. Вступать в наследство надо было спешно, потому что срок оканчивался завтра в полночь. Для удобства клиента внизу последнего листа значился адрес и имя нотариуса, к которому рекомендовали обратиться: Чертолье, д. 4/ч (обойти спиной против часовой стр.), Павсикакий Рубентьевич Юст.

      Александра усмехнулась, задумчиво покрутив завещание в руках. Может, это Сенькины штучки? Этот сладкоречивый индивид слыл очень жестоким шутником, от издевательств которого многие даже бросали учёбу. Но ради чего ему так заморачиваться? И как удалось настолько шикарно создать иллюзию старого документа? Александра пожала плечами и, решительно свернув свиток и отобрав у кота откушенную печать, упрятала всё обратно в сумку. В конце концов, завтра у неё были дела в указанной части города: там жил один великовозрастный оболтус, которого Александра готовила к экзаменам, подрабатывая репетиторством. Дело в том, что Чертольем когда-то давно называли нынешнюю Пречистенку. Было даже присловье такое: «Чертолье – чертям раздолье». Разумеется, Александра не верила в чертей, но эта история с завещанием показалась ей интересной. Да и почему бы не взглянуть на юриста с таким оригинальным именем, если он существует, конечно? Её длинные пальцы уже набирали имя на клавиатуре, вбивая в строку поиска.

      Google не ответил ничего вразумительного